Серафима Чеботарь - Восхитительные женщины. Неподвластные времени

В 1887 году «Пролетариат» был разгромлен: четверо вожаков были казнены, более двадцати человек получили различные сроки каторжных работ, две сотни были изгнаны. Розе поначалу удалось избежать судебного преследования, однако к концу 1888 года и ей стал угрожать арест. Товарищи по подполью решили, что товарищ Люксенбург будет гораздо полезнее, работая за границей, и организовали ее переезд в Швейцарию, в Цюрих, который был в то время одним из важнейших центров российской и польской эмиграции. В Цюрихе Розалия должна была поселиться в семье немецкого политэмигранта Карла Любека и его жены Олимпии.

Официально Роза Люксембург (именно так значилось отныне в ее документах) прибыла в Швейцарию ради продолжения образования: она поступила в Цюрихский университет на факультет естественных наук, а через два года перевелась на юридический. «Роза Люксембург, – писала одна из деятельниц Коминтерна Анжелика Балабанова, – принадлежала к тому поколению известных женщин, которым приходилось бороться с почти непреодолимыми препятствиями, чтобы добиться возможностей, которые мужчины того времени получали как нечто само собой разумеющееся. В то время, чтобы добиться интеллектуального признания, женщине требовались жажда знаний, много упорства и железная воля. Роза Люксембург обладала этими качествами в полной мере». Роза изучала политэкономию, юриспруденцию, философию и математику, а в свободное от лекций и библиотек время вела революционную пропаганду среди студентов и участвовала в работе кружка польских политэмигрантов – именно из этого кружка позже вырастет польское социал-демократическое движение.

Лео Йогихес

В сентябре 1890 года Роза познакомилась с эмигрантом из Литвы Лео Йогихесом: молодой социалист, известный в подполье под псевдонимом Ян Тышка, был молод, красив, обаятелен, высокомерен и неотразим. Роза сразу же увлеклась им, а заодно и проповедуемым Лео социализмом: молодая, неопытная и пылкая, она целиком отдалась новому для нее чувству влюбленности. Воспитанная в традиционных ценностях Роза мечтала о семье, детях и совместной старости, однако Лео не спешил разделить чувства своей поклонницы: он вел с ней беседы, водил на прогулки, дарил цветы и политические брошюры – и все. Розе самой пришлось объясняться ему в любви и всячески проявлять инициативу в отношениях. Лео поддался – однако сразу же заявил Розе, что он убежденный сторонник свободы чувств, противник буржуазного брака и не собирается ради любви жертвовать революционной деятельностью. Роза подчинилась: ради любимого мужчины она была готова поступиться любыми мечтами, любыми надеждами… Ее письма к Лео – редкий по лиризму и поэтичности образец политической публицистики, достойный занесения в ряды лучших любовных произведений. «Если мне когда-нибудь захочется снять с неба пару звезд, чтобы подарить кому-нибудь на запонки, то пусть не мешают мне в этом холодные педанты и пусть не говорят, грозя мне пальцем, что я вношу путаницу во все школьные астрономические атласы», – писала она в одном из писем…

Но вскоре любовная идиллия дала трещину: Лео очень раздражали активность и напор Розы, ее популярность в социалистических кругах и острый ум: все-таки жить с такой женщиной оказалось слишком хлопотно, особенно если вспомнить, что жизнь Лео и без Розы была не самая простая. Они постоянно ссорились, упрекая друг друга и в невнимании, и в ошибках в политических дискуссиях. Впрочем, без Розы Лео тоже не мог: она будто подпитывала его своей безудержной энергией. Их отношения затянулись на годы – лишь в 1906 году Роза прервала их вялотекущий роман, устав от постоянных измен Йогихеса.

Между тем политическая карьера Розы шла вверх: в 1893 году она была среди тех, кто организовал Социал-демократическую партию Польши и Литвы (СДППиЛ) – Розе доверили возглавить ее печатный орган Sprawa Robotnicza («Рабочее дело»), – а в августе она от имени новой партии выступала на съезде Второго Интернационала в Цюрихе. Ее статьи и брошюры печатались по всей Европе в солидных изданиях. В 1897 году Роза защитила диссертацию на тему «Промышленное развитие Польши» – эта работа вызвала похвалы профессоров, завистливую ревность Лео и признание товарищей по партии, сделавших ее работу основой для разработки программы СДППиЛ.

Получив степень, Роза решила переехать в Германию, где, по ее мнению, она могла бы принести больше пользы социал-демократическому движению. Ради получения германского гражданства она в апреле 1898 года вступила в фиктивный брак с младшим сыном своего домохозяина Густавом Любеком, наборщиком в типографии и анархистом по убеждениям. С Любеком, младше ее на два года, они были хорошими друзьями, несмотря на все политические разногласия, и благополучно развелись спустя пять лет.

В Германии Роза подружилась с Кларой Цеткин, ставшей ее ближайшей подругой, с Карлом Либкнехтом (сыном соратника Карла Маркса Вильгельма Либкнехта) и его будущей женой Юлией Парадис, а так же с теоретиком социализма Карлом Каутским и Владимиром Лениным. Люксембург быстро стала одним из виднейших – и любимейших – лидеров международного социалистического движения. Не любили ее лишь официальные власти – и правое крыло немецких социал-демократов, которых Роза раздражала своей критикой по экономическим и политическим вопросам: Люксембург по всем вопросам имела свое мнение и не боялась его отстаивать со всей свойственной ей энергией. В отличие от многих столпов марксизма, Роза считала, что революция вовсе не является необходимым звеном политической эволюции, что право наций на самоопределение может привести к анархии, а войны и вооруженные восстания – это бойня, а не способ ведения борьбы. Предпочтительным средством революционной деятельности Роза по-прежнему считала пропаганду, а лучшим способом воздействия на власть – всеобщие забастовки.

Вопреки сложившемуся о ней мнению, Роза не была сторонницей феминизма как такового: освобождение женщины она считала лишь частью программы по освобождению человечества от гнета капитализма. Тем не менее она была убеждена, что женская эмансипация – необходимая ступень прогресса. Сама Роза, впрочем, вела вполне традиционный образ жизни, в бытовом плане ведя себя так же, как и все небогатые горожанки ее времени: стирка, готовка, покупки, служанка для тяжелой работы… Друзья Розы описывают ее жизнь как аскетическую: много книг, почти никаких украшений, простая еда, – но такую жизнь вели тогда почти все подпольщики, которые не имели возможности ни спокойно зажить собственным домом, ни обрасти имуществом. В свободное время Роза любила прогулки в одиночестве – больная нога не позволяла ходить так же долго и быстро, как другие, но Роза находила удовольствие в медленном передвижении, когда можно увидеть гораздо больше подробностей и деталей, которые она так ценила. Один из биографов говорит, что ей в полной мере были присущи «самодисциплина, умение дорожить независимостью, поиск индивидуальности и острое чувство прекрасного». В одном из писем из тюрьмы она писала: «Внутренне я чувствую себя в таком уголке сада, как здесь, или же в поле, где жужжат шмели и стоит высокая трава, гораздо больше в родной обстановке, чем на партийном съезде. Вам я спокойно могу все это сказать: Вы ведь не станете сразу подозревать меня в измене социализму. Вы знаете, что несмотря на это, я надеюсь умереть на посту: в уличном бою или на каторге. Но мое самое внутреннее Я принадлежит больше синицам, чем «товарищам».