Татьяна Купер - Династия Тюдоров

Нигде не следили за развитием этих событий так пристально, как при императорском дворе – информация приходила к Карлу в виде регулярных зашифрованных донесений от послов. В августе 1529 года, когда бракоразводный процесс окончательно провалился, в Лондон прибыл его новый посол – Юстас Шепуи, юрист из Савойи. Хорошо воспитанный, остроумный и проницательный, он быстро вошел в доверие к королю и королеве. Он быстро сориентировался и понял, что Анна Болейн имела зуб на Уолси и желала ему отомстить. В своем докладе он писал: «Любовь короля к госпоже Болейн с каждым днем все сильнее. Если упомянутая леди Анна, его наложница, пожелает, кардинал будет скоро смещен и его власть закончится, ибо она ненавидит его больше всех в королевстве и всячески вредит ему словом и делом».

Но кардинал, несмотря на провал стратегии с разводом, все еще имел влияние на Генриха – недаром он 20 лет управлял всеми делами королевства, и король называл его своим другом. И хотя теперь Уолси не подпускали ко двору, ему по-прежнему разрешали жить в апартаментах его бывшего дворца Хэмптон Корт. Отчаянно пытаясь вернуть благосклонность Генриха, он сел за написание длинного письма, в котором изложил новый подход к проблеме развода. Со слов слуги Кавендиша, «он поднялся очень рано, в 4 часа утра и сел писать письма королю. За этим занятием он просидел до 4 часов пополудни, ни разу не встав – ни помыться, ни помочиться, ни поесть, и все писал без передышки собственноручно, оставаясь в ночном колпаке и шарфе».

Генрих и Анна в это время развлекались охотой, хотя вскоре удостоили Уолси приглашением. Но кто победит? Канцлер или фаворитка? Придворные тут же заключили пари – откажется король разговаривать с ним или нет. Но, похоже, что обаяние кардинала вновь сработало, и король готов его простить. Вот еще одно свидетельство посла Шепуи: «В палату вошел король, и милорд, стоявший под балдахином, преклонил пред ним колено. Король взял милорда за руки, помог ему встать и обратился к нему с ласковой речью. Стоило посмотреть на выражение лиц тех, кто делал ставки против милорда. Это было забавное зрелище. Король в тот же день ужинал с Анной в ее покоях, подобающих более королеве, чем простой фрейлине. И как я слышал от тех, кто прислуживал за столом, госпожа Болейн была сильно обижена на короля за то, что тот так мягко обошелся с милордом. Она сказала: «Он навлек на вас столько позора и бесчестья, что если бы кто-то другой совершил хотя бы половину того, что совершил он, не сносить бы ему головы». «Насколько я понимаю,– сказал король,– вы не являетесь другом кардинала». На том разговор и закончился. Теперь, как вы изволите видеть, старые обиды выплыли наружу».

На следующий день Генрих снова встретился с Уолси, но аудиенция была короткой – Генриха и Анну позвали на охоту. Король в последний раз обнял своего друга и помощника, как бы прощаясь с ним, так как уже сделал свой окончательный выбор. Через несколько дней кардинала лишили всех титулов и милостей и сослали в дальнее захолустье исполнять обязанности архиепископа Йоркского – пост, который он занимал только на бумаге. Но и это еще было не всё. Вскоре его обвинили в измене и вызвали в Лондон на дознание, что было обычным делом для попавших в немилость министров. Оказалось, что кузен Анны Френсис Брайан, будучи английским послом в Риме, сумел добыть «секретное письмо» кардинала к Папе, в котором тот советовал не спешить с согласием на развод Генриха. Над головой Уолси замаячил топор…

Теперь ему ничего не оставалось делать, как отправиться в Лондон и ответить перед судом. Но, к счастью или несчастью, по дороге он тяжело заболел и 29 ноября 1530 года в возрасте 57 лет скончался в городе Лестер. На своем смертном одре он дал характеристику человеку, которому так долго и верно служил: «Генрих настоящий король и у него королевская душа. Он скорее подвергнет опасности полкоролевства, нежели поступится хоть частью своих желаний и прихотей. Уверяю вас, я нередко стоял перед ним на коленях – час, а то и два, умоляя отказаться от желаний и прихотей, но ни разу не сумел отговорить его от задуманного». А перед самой смертью кардинал с сожалением проговорил: «Если бы я служил Господу хотя бы с половиной того усердия, с которым я служил королю, Он бы не пустил меня по миру в таком преклонном возрасте – на радость моим врагам».

Имея великолепный вкус к архитектуре, Уолси планировал создать для себя величественную гробницу в Оксфорде, но вместо этого был похоронен в Лестерском Аббатстве даже без памятника. Правда, почти 500 лет спустя, в 2011 году благодарные жители Ипсуича, в котором он родился, а потом основал колледж, все-таки увековечили «сына мясника» и воздвигли в его честь большую бронзовую статую, изображающую его сидящим с книгой и котом, лицом к Церкви Святого Петра. Его именем также назвали местный театр и улицу.

После смерти Уолси Генрих взял дела правительства в свои руки – лордом-канцлером и главным министром был назначен Томас Мор, а место кардинала занял Томас Кромвель, который и предложил Генриху развестись с Екатериной без папского разрешения.

К этому времени терпение Генриха кончилось. Потратив три года жизни, огромное количество денег и усилий, он оказался у разбитого корыта. Приходилось начинать все сначала и испробовать другую тактику. Посол Шепуи был первым, кто это почуял, когда стал свидетелем неприятной сцены за столом – Екатерина обвинила короля в том, что тот ее игнорирует. «Король сказал, что не может посещать покои королевы, так как он не является ее мужем. Он консультировался с учеными-теологами, и те единодушно считают их брак недействительным. Он сказал, что соберет свидетельства и пошлет их Клименту. Генрих заявил: «Если Папа не согласится с мнением ученых и не объявит наш брак недействительным, я назову его еретиком и женюсь, на ком пожелаю». Но Екатерина решительно побила теологию теологией: «На каждого богослова-юриста, который будет свидетельствовать в вашу пользу против меня, я представлю тысячу, которые признают наш брак законным и нерасторжимым». Но Екатерине пришлось жестоко поплатиться за эти слова – с ней стали грубо обращаться, а затем вообще выгнали со двора, предоставив ее комнаты Анне Болейн.

Этому разговору предшествовала случайная встреча с двумя знакомыми по Кембриджу, которая привлекла внимание Генриха и Анны к малоизвестному преподавателю богословия Томасу Кранмеру. В результате этой встречи изменилась не только его судьба, но и судьба всей Англии. Кранмер рассматривал бракоразводный процесс Генриха не с юридической стороны, а с моральной. Он указывал на то, что Библия дает абсолютно все ответы, и в ней не упоминаются никакие папы, а только цари или короли. Именно они и являются помазанниками Божьими, именно им Господь предписал управлять церковью на земле. Почему, говорил Кранмер, король не хочет последовать примеру немецких князей и, при содействии парламента, объявить себя главой национальной церкви?