Татьяна Купер - Династия Тюдоров

До королевской свадьбы оставалась всего неделя, и поэтому Кромвелю нужно было действовать быстро. Это было нелегко, тем более, что легальное брачное соглашение уже было подписано. Юристы должны были проявить истинное хитроумие, чтобы не оскорбить брата Анна – Англии не нужен был еще один враг.

А тем временем слухи о предстоящем браке начали распространяться с большой скоростью. При дворе любили пикантные скандалы, и вскоре уже весь двор сплетничал и смеялся за спиной у Анны. И только она одна оставалась в полном неведении. Ей удалось избежать огромного унижения благодаря тому, что она не говорила ни слова по-английски. Но был еще один человек, которому было не до смеха, так как он так и не смог найти ни одной легитимной причины, по которой брачный контракт мог быть расторгнут. Его хозяину Генриху придется жениться на «фламандской кобыле», нравится это ему или нет. В душе Кромвель надеялся и наверняка молился всем святым, чтобы король изменил свое решение и не отверг новую жену.

И вот 6 января 1540 года Генрих уже стоял в маленькой приватной часовне Гринвичского дворца и ждал свою невесту Анна Клевскую, которая опаздывала на два часа. Это только добавило соли на раны Генриха, и когда он произносил брачную клятву верности, его кровь буквально закипала! В то время как Анна по-прежнему не имела ни малейшего представления, что происходит. И когда Генрих одел на ее палец великолепный перстень, для нее это стало моментом триумфа! Да, ее жених был толстым, старым и непривлекательным, но он – один из самых могущественных королей Европы, а сама она станет королевой изысканного двора, что значительно превышало ее предыдущий статус.

Но в постели ее ждала совсем другая история – первая брачная ночь оказалась полной катастрофой! Утром, на вопрос Кромвеля, как его новая жена, Генрих ответил: «Вам разумеется известно, что и раньше она мне не больно нравилась, а сейчас и того меньше, ибо я прикоснулся к ее животу и груди, и мог судить, что она не девица. Сия мысль столь сильно поразила меня, что я уже не имел ни желания, ни смелости продолжить. Я оставил ее такой, как она была». После этого стало совершенно ясно, что этот брак долго не продлится, и Анна Клевская должна получить отставку. Вопрос был только в том, как.

Прошло всего шесть месяцев в тех пор, как король женился на Анне, как по двору разнеслись слухи, что он готов восстановить свою жизнеспособность, но не в постели жены, а в постели ее фрейлины. Он был решительно настроен доказать, что у него нет никакой импотенции, и что он не собирается оставаться мужем Анны ни одной минуты! К счастью, нашелся способ сделать это в рамках закона, а не обоюдоострым мечом. Летом того же года король велел провести расследование, и, как и следовало ожидать, королева «оказалась» не девственницей. Выяснилось, что Анна в возрасте 12 лет была помолвлена с герцогом Лотарингским. Помолвка носила неофициальный характер и была отменена через семь лет. Но бумаги, подтверждающие, что свадьба не состоялась, исчезли. Этим и воспользовались адвокаты Генриха, чтобы доказать нелегитимность этого брака, который к тому же так и не был скреплен постелью.

Только теперь Анну известили о том, что происходит. 6 июля 1540 года к ней прибыли Чарльз Брэндон и Стивен Гардинер и подали ей бумагу, в которой объяснялась сложившаяся ситуация – их брак с Генрихом будет аннулирован, так как в прошлом она была помолвлена с герцогом Лотарингским. Сначала она пыталась оспорить – нет, она не пыталась обмануть короля, она была совершенно свободна, когда выходила за него замуж. Но затем ей была предложена очень привлекательная сделка – вместо того, чтобы быть женой Генриха, она будет считаться его сестрой, и поэтому станет важнее всех остальных дам при дворе. Фактически ее избавляли от унижения возвращаться домой в качестве отверженной жены. И какой бы она ни была простушкой, она быстро сообразила, что роль королевской сестры намного лучше, чем роль Екатерины Арагонской или Анны Болейн.

11 июля она написала королю, что принимает все его условия, и даже подписалась по-новому: «ваша преданная сестра и слуга Анна Клевская», при этом выражая большое сожаление – ведь она любила короля и благодарна ему за то, что он принес в ее жизнь столько престижа. Письмо было отослано Генриху вместе с обручальным кольцом, которое она просила разбить на мелкие кусочки, так как оно больше не несло никакой символики, ценности или смысла.

Для Генриха такое быстрое подчинение было немного удивительным – он ожидал хоть какой-то борьбы. Ведь для того, чтобы избавиться от первой жены, ему понадобилось целых семь лет, а тут мгновенный успех за какие-то три недели! В благодарность он «с радостью признал её своей любимой сестрой», назначил ей солидный ежегодный доход в четыре тысячи фунтов и пожаловал в дар несколько богатых поместий, в том числе Хивер Касл – фамильный замок семьи Болейн, доставшийся ему после смерти отца Анны. Анна Клевская удалилась туда с тем же невозмутимым флегматизмом, с каким пошла под венец. А 9 июля Совет высшего духовенства объявил брак недействительным, после чего Анна осталась в Англии и пережила не только Генриха, но и всех его последующих жён.

Но если для Генриха этот брак оказался унизительным, то для Томаса Кромвеля – буквально фатальным. Теперь он впал в немилость и стал врагом королевского двора, хотя не совсем ясно почему – изменений во внутренней и внешней политике не наблюдалось, и ему не было предъявлено никаких обвинений по поводу неудавшегося королевского брака. Можно только предположить, что, лишившись покровительства короля, Кромвель пал жертвой консервативной фракции, на которую он так долго наводил страх. В результате этих интриг, 15 июня 1540 года он был арестован и признан виновным в государственной измене и ереси. Его также обвинили в продаже экспортных лицензий, выдаче паспортов и создании комиссий без разрешения короля. Его лишили всех прав и привилегий и приговорили к самой страшной казни – быть подвешенным, выпотрошенным и четвертованным.

В отчаянии, как когда-то его покровитель, кардинал Томас Уолси, он писал Генриху из Тауэра: «Ваше величество! Мой великодушнейший король и милосерднейший правитель, никогда в своей жизни я не думал о том, чтобы вам не угодить. Молю о милосердии. Милосердии. Милосердии». Он обращал эти слова к человеку, который был его ближайшим другом за последние семь лет. Но все было напрасно. 28 июля 1540 года Кромвеля вывели к месту казни в Тауэр-Хилл. Генрих проявил некоторое «милосердие» и заменил медленную и мучительную смерть на более быструю – отсечение головы топором. Но смерть не оказалась такой уж быстрой и безболезненной – по наущению врагов Кромвелю послали неопытного палача, которому только с третьего раза удалось отрубить несчастному страдальцу голову…