Татьяна Купер - Династия Тюдоров

Справа от дворца – официальный французский парк, окруженный позолоченными воротами из сварочного железа. Он был разбит для Вильгельма Оранского по образцу голландского Хет Лу (полностью восстановлен только в 1992 году) – с ухоженными остролистами и тисами вдоль дорожек геометрической формы. Еще одной достопримечательностью сада является виноградное дерево, посаженное еще в 1769 году и растущее в парнике под названием «Большой виноград» (он действительно считается самым большим в мире). К 1968 году его ствол достиг более 2 метров в ширину и более 30 метров в длину, и он все еще плодоносит – 270-380 кг десертного черного винограда в год! Корзинки с виноградом можно купить в сентябре, когда собирается урожай.

Слева от дворца находится знаменитый живой лабиринт, спроектированный в 1689 году Джорджем Лондоном и Генри Вайзом по заказу Вильгельма Оранского. Считается, что он построен на месте еще более раннего варианта времен кардинала Уолси. Это в нем блуждали герои известного романа «Трое в лодке не считая собаки» Джерома К. Джерома.

На территории парка ежегодно, в июне месяце, проводится музыкальный фестиваль, на котором выступали такие знаменитые певцы и музыканты как Элтон Джон, Эрик Клэптон, Том Джонс, Андреа Бочелли, Лайза Минелли и другие. Но даже если вы не попадете на фестиваль музыки и выставку цветов, то праздничная атмосфера вам гарантирована в любой день! Помимо кафетериев и ресторанов в самом дворце, летом тут выставляют сотни палаток, в которых различные производители предлагают свою продукцию – от сыров, колбас и устриц до автомобилей! Многие продукты вам дадут попробовать бесплатно, а вот желающим купить они обойдутся в копеечку. А если вам захочется повысить градус, то обаятельные ребята угостят вас рюмочкой дорогого джина или ликера, тем самым побуждая вас купить бутылочку-две. Про музыку здесь тоже не забыли – прямо посреди парка расположена небольшая веранда, где играют музыканты в различных стилях – от рока до джаза, в то время как повсюду вас ждут удобные шезлонги, услужливо расставленные на траве. Танцуйте, расслабляйтесь и получайте удовольствие!

На этом рассказ о замечательном дворце подошел к концу, и пришла пора попрощаться с нашими главными героями – кардиналом Томасом Уолси и Генрихом VIII, которые сыграли огромную роль в истории своей страны. Двумя колоссами, которые по всем параметрам не должны были править страной, но которым судьба все же доверила такую почетную и ответственную миссию. Порвав с Римом, Генрих создал новую английскую нацию, осмелившуюся противопоставить себя всей Европе. Возможно несговорчивую, даже страдающую ксенофобией, но уверенную в себе, построившую сильное королевство и мощный военно-морской флот. Какая-то часть Генриха живет в англичанах и сегодня, и в каком-то смысле они все похожи на него.

17 ноября 1553 года из Лондона, отчаянно пришпорив коня, выехал гонец. На скамейке под огромным дубом, распластавшим свои могучие ветви в глубине парка Хэтфилд Хаус, его с нетерпением ожидала молодая женщина. Всего только шесть часов назад гонец был слугой ее величества Марии I, а теперь он вез судьбоносное известие об ее смерти новой королеве. Быстро и ловко спрыгнув с лошади, он положил в протянутую ладонь Елизаветы королевское кольцо, а затем упал перед ней на колени. Длинными пальцами она крепко сжала этот долгожданный и заветный символ власти и, тоже опустившись на колени, произнесла слова из 118 Псалма: «Все в божьих руках, он велик в наших глазах».

То, что раньше казалось совершенно невероятным, теперь сбылось – протестантка Елизавета, незаконное дитя Генриха VIII, получила право взойти на английский престол. Ей было всего 25, но сколько уже выпало испытаний на ее долю! Ни одному из претендентов на английскую корону не приходилось ранее так упорно бороться за ее обладание, как ей – большинство из них получало ее практически на тарелочке. Не говоря уже о том, что женщин в то время не сильно жаловали, и если они не могли произвести на свет сына-наследника, их просто пускали в расход. Принцессы в лучшем случае могли рассчитывать на удачное замужество и благоволение со стороны заморского принца или короля.

«Все в божьих руках…» Да, Бог действительно заботился о Елизавете. После смерти старшей сестры Марии, с того самого момента, как заветное кольцо оказалось в ее руке, удача будет сопутствовать ей всегда, на каждом шагу. И Елизавете нужна была эта удача как воздух – ведь ей предстояло взвалить на себя огромную ношу управления страной. Страной, расколотой религиозными распрями на два лагеря, а также окруженной могущественными державами, готовыми как акулы впиться в ее горло…

Но все это будет завтра. А сегодня она собиралась с мыслями в своем любимом Хэтфилд Хаус, в котором провела счастливое детство. Она гуляла по саду, оглядываясь назад в прошлое – вспоминая каждый камень, о который судьба заставила ее споткнуться, и каждую неожиданную удачу, спустившуюся на нее, как благословение с небес. Хотя до сих пор камней было значительно больше…

Отец Генрих VIII отправил ее сюда совсем еще малюткой. В свои неполные три месяца Елизавета уже имела свой собственный королевский дворец, обслуживаемый целой армией прислуги – няньками и воспитателями, придворными и учителями, слугами и казначеем. Королевский дворец Хэтфилд был построен на месте конфискованного в годы Реформации дома Илийского епископа Джона Мортона, который одно время был министром короля Генриха VII. Усадьба удобно располагалась недалеко от Лондона, в сельской местности города Хэтфилд, графство Хартфордшир.

С маленькой Елизаветой прибыла во дворец и ее опальная 17-летняя сестра Мария – в наказание за отказ признавать религиозные реформы отца, а Анну Болейн – королевой. Что было неудивительно – мачеха, казалось, находила особое удовольствие в том, чтобы унизить падчерицу при любой возможности, отняв у нее все оставшиеся от матери драгоценности и требуя оказания королевских почестей. Все это больно ранило Марию и вовсе не способствовало пробуждению родственных чувств к сводной сестре. И как бы Мария ни избегала встреч с «испорченной протестантской девчонкой», из-за которой она лишилась отцовской любви, они неизбежно с ней сталкивались в коридорах дворца или аллеях парка. Одним из первых образов, запечатлевшихся в памяти маленькой Елизаветы, должно было быть упрямое, бледное лицо рыжеволосой девушки, во взгляде которой сквозили обида и неприязнь.

При штате прислуги в тридцать два человека маленькой принцессе вполне хватало внимания и заботы, но можно ли утверждать, что ей доставало подлинной любви и ласки? В первые полгода ее жизни каждый из родителей навестил Елизавету дважды, и всего лишь один раз они приехали вместе, задержавшись на целых два дня. Ее мать Анна была слишком занята попытками удержаться на троне и родить сына-наследника, и поэтому постоянно боролась за внимание короля. К тому же у королевских особ не было принято отвлекаться от государственных дел и придворных развлечений, что ни в коей мере не было проявлением черствости или нелюбви к ребенку, но лишь заведенным порядком.