Татьяна Купер - Династия Тюдоров

Так и не узнав о новом приказе королевы, сэр Френсис Дрейк совершил успешный набег на главные испанские порты Кадис и Коруну, уничтожив более 100 кораблей испанской флотилии и захватив значительные запасы провианта. Затем он осуществил рейд вдоль португальского побережья, во время которого захватил испанский корабль с сокровищами, привезенными из Индии. Его огромное богатство, состоящее из золота, специй и шелка, оценивалось в 108 тысяч фунтов (из которого 10% полагалось Дрейку, а 50% – Елизавете). А через три месяца английская флотилия, нагруженная драгоценностями и провизией, возвратилась в Плимут. Эта победоносная операция вошла в историю как «опаливание бороды испанского короля», а урон, нанесенный англичанами, отсрочил завоевательские планы испанцев более, чем на год.

Нападение на Кадис стало последней каплей для раздраженного Филиппа, и теперь уже ничто не могло его остановить. Холодная война закончилась, и на следующий год против протестантской Англии начался настоящий крестовый поход. Из Испании, Италии, Германии и Бургундии перебрасывались войска. В Лиссабон стекались добровольцы, желающие принять участие в войне под лозунгом «Нас поведет сам Господь Бог, чьё дело и святейшую веру мы защищаем». Филипп разработал свой собственный план, казавшийся ему абсолютно безупречным. По его замыслу, корабли Армады должны были войти в Ламанш и добраться до Фландрии (испанские Нидерланды), чтобы там объединиться с 30-тысячной армией Алессандро Фарнезе, герцога Пармского. Эти объединённые силы должны были пересечь Ламанш и высадиться в английском порту Маргейт, после чего герцог Пармский должен был прикрывать корабли Армады, чтобы те беспрепятственно вошли в устье Темзы и двинулись на Лондон. Филипп также рассчитывал на английских католиков, которые перейдут на его сторону.

Однако этот план был не до конца продуман и не учитывал двух важнейших обстоятельств: мощь английского флота и мелководье у берегов Фландрии. Некоторые командующие с самого начала сомневались в успехе этого предприятия. Герцог Пармский, например, был удивлен, что такое крупномасштабное наступление организовано без учета непредвиденных обстоятельств. Также будучи озабоченным огромными расходами, он советовал Филиппу отложить или вообще остановить наступление.

К тому же создатель и организатор Армады – 62-летний Альваро де Базан, маркиз Санта Круз, лучший адмирал Испании, умер за четыре месяца до начала операции. Вместо него Филипп назначил неискушенного в мореходном деле Алонсо Переса де Гусмана, герцога Медина Сидония. Правда, тот был самым родовитым придворным в Испании, послушным католиком и искушенным организатором. Филипп боялся независимых и отважных мореплавателей и предпочитал отдавать командование послушным бюрократам. У Медины Седонии тоже был свой «Френсис Дрейк» – адмирал Хуан Мартинес де Рикальде, второй главнокомандующий Армады и самый опытный капитан. Совместными усилиями командиры снабдили флот провизией, оснастили всем необходимым, а также разработали систему сигналов и команд для своего многонационального войска. 25 апреля 1588 года на палубах новой Армады было собрано 180 священников для освящения испанских знамен и причащения каждого завербованного солдата и матроса. Когда же все было готово, 20 мая «непобедимая Армада» вышла в открытое море из лиссабонской гавани.

Но главнокомандующий Медина Сидония тоже имел серьезные сомнения по поводу запланированной кампании, о чем написал Филиппу через девять дней после выхода в море. Неожиданный шторм загнал Армаду в один из северо-западных портов Испании, и, обеспокоенный недостаточными запасами продовольствия и болезнями среди моряков, он писал, что сомневается в успехе всего предприятия. Он также подчеркнул, что не имеет военного опыта и достаточно информации о противнике и его военных планах, и его мучает морская болезнь. Но придворные скрыли это письмо от короля, будучи уверенными, что Господь позаботится об успехе. Поистине никогда не знаешь, на чьей стороне Господь…

И вот 12 июля, почти через два месяца, огромный и неповоротливый испанский флот, наконец, добрался до Ламанша. Шесть мощных эскадр, состоящих их 125 военных и транспортных судов, буквально набитых 23 тысячами матросов, солдат и офицеров, в боевом порядке двигались вперед с полной уверенностью в легкой победе. Казалось, объединившись, армия и флот будут непобедимы! Разве англичане смогут оказать серьезное сопротивление?

Но Бог и удача были на стороне той, которая ненавидела войны всей душой. Елизавета считала их не только дорогостоящими, но и чрезвычайно опасными для ее правления. Потеря Кале в свое время разрушило репутацию ее сестры Марии, и она знала, что подобная катастрофа может подорвать ее усилия в управлении государством. Она также избегала войны, потому что была женщиной и не могла повести в бой войска. Вместо этого ей приходилось поручать командование разгоряченным мужчинам, которые не только не слушали приказов, но и могли направить войска против нее самой. А теперь сбылись ее самые потаенные страхи – она лицом к лицу оказалась перед угрозой открытой войны. За все четырнадцать лет правления это испытание было для нее самым тяжелым и угрожающим. А последствия завоевания Англии могли оказаться самыми плачевными не только для Елизаветы и протестантов, но и для всей Европы.

В те дни она отменила все аудиенции, и королевский двор переехал во дворец Ричмонд – загородную королевскую резиденцию, ласково прозванную ею «теплой норкой», в которую Елизавета всегда отправлялась в дни опасности. Она скрывалась в Ричмонде в окружении своих фрейлин и старой компаньонки Бланш Перри, которая отчасти заменила ей в детстве мать. Но даже в любимом дворце жизнь Елизаветы была в опасности. Ведь Папа Римский не только одобрял ее убийство, но даже призывал добрых католиков ее уничтожить.

Уже с весны английское командование готовилось к вторжению, и Елизавета разослала по всему миру своих шпионов, чтобы узнать как можно больше о передвижениях испанского флота. Тем временем более 100 кораблей собрались в Плимуте под командованием лорда-адмирала Чарльза Говарда, кузена ее матери Анны Болейн, не имеющего никакого морского опыта. Когда-то он работал послом во Франции, и поэтому привык командовать только за письменным столом. Также как и испанец Медина Сидония, он получил эту должность только благодаря своему аристократическому происхождению. К счастью, в команде у Говарда был самый отважный пират Англии, его помощник сэр Френсис Дрейк. Недавно он совершил кругосветное путешествие и был посвящен в рыцари за «заслуги перед отечеством», а вернее за то, что наполнил королевскую казну испанским золотом и серебром.