Юрий Жуков - Люди сороковых годов

Три гвардейских танковых экипажа уничтожили четыре немецких танка, десятки автомобилей, пятнадцать мотоциклов, захватили склад, в котором хранилось четыреста тонн горючего{72}.

Все эти поразительные факты свидетельствовали не только о возросшем мастерстве наших танкистов, но и о полной дезорганизации в войсках противника. Чудес на войне не бывает, и если дело дошло до того, что группам по три-четыре танка удавалось брать города, то это означало, что враг подавлен морально, что он утратил представление об обстановке на фронте и что силы его серьезно подорваны.

И все же наше командование не предавалось самообольщению. Суровый опыт трех лет войны научил его трезво оценивать обстановку.

Германская военная машина обладала поразительной живучестью, и следовало ожидать, что в самое ближайшее время впереди появятся новые части, которые окажут жестокое сопротивление. В то же время нельзя было ни на минуту забывать о том, что над левым флангом армии нависала обойденная нашими войсками мощная группировка, ядро которой составляла 1-я немецкая танковая армия. По приказу германского командования, боявшегося повторения корсунь-шевченковской катастрофы, эта группировка начала прорываться на запад. На выручку ей были двинуты свежие немецкие танковые соединения.

Гвардейцы оказались между двух огней. Резкое изменение обстановки они почувствовали уже 28-29 марта, когда 8-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора А. П. Дремова с приданной ему 351-й стрелковой дивизией повел наступление на Станислав - областной город, центр нефтяных промыслов и важный стратегический узел на реке Быстрине. Вначале все шло хорошо, тем более что гвардейцы шли в бой с особым чувством: ведь в Станиславе, как мы уже говорили, находились до войны казармы 15-й танковой дивизии, в которой служили многие офицеры нынешнего 8-го гвардейского механизированного корпуса, 1-я и 64-я гвардейские танковые бригады были укомплектованы кадрами, служившими именно в этой дивизии. Кое у кого там остались семьи. Теперь они как бы освобождали свой родной дом.

Катуковцы в ночь на 31 марта с ходу ворвались в город. Это был очень трудный бой. Погибли замечательные танкисты, в том числе Герой Советского Союза Сирик... Гвардейцы промчались к вокзалу, вышли на знакомую улицу Зосина Воля, к казармам, к складам, к аэродрому... Но сопротивление гитлеровцев оказалось настолько сильным, что город удержать не удалось. Фашисты ввели в бой свои танки, авиацию. В ход было пущено новое для наших танкистов опасное оружие - фауст-патроны, зажигавшие любую машину при прямом попадании. Потеряв несколько танков, гвардейцы вынуждены были отойти и заняли оборону в восьми километрах южнее Станислава...

(Много лет спустя, когда я опубликовал книгу "Путь к Карпатам", в которой воспроизвел свои фронтовые записи, сделанные по горячим следам событий, многие ветераны 8-го гвардейского корпуса, участвовавшие в боях у Станислава, откликнулись и прислали свои воспоминания, значительно расширяющие картину этого сражения.

Большой интерес, в частности, представляют письма ветеранов 19-й гвардейской механизированной бригады, которой, как помнит читатель, командовал гвардии полковник Липатенков, - она вела бои у Станислава в очень трудных условиях и понесла большие потери. Вот что пишет мне, например, бывший помощник начальника штаба по разведке танкового полка этой бригады гвардии старший лейтенант в отставке Григорий Иванович Иванов, живущий нынче в Белгороде:

"Наша бригада наступала на Станислав с востока. После прорыва обороны противника мы на первых порах двигались почти без сопротивления со стороны противника - по 60-70 километров в сутки. Пехота от нас отстала, тылы тоже. Танкисты устали. Но нас влекло вперед стремление возможно быстрее освободить Станислав.

28 марта наш танковый полк и танковый полк 21-й гвардейской механизированной бригады овладели городами Тлумеч и Тысменица. Назавтра мы подошли к восточной окраине Станислава, где оборонялись части 7-го венгерского корпуса. Тут мы немного замешкались - подтягивали свои войска., так как сил у нас было мало. - Но и противник не спал - он тоже подтягивал войска. Когда мы ворвались в Станислав в районе вокзала, там уже был бронепоезд.

Началась жестокая битва. Мы повредили бронепоезд, но и он вывел из строя несколько наших машин. В бой вступил последний наш исправный танк это была машина начальника штаба танкового полка Авраменко. Но и он получил повреждения, а механик-водитель был тяжело ранен.

По приказу начальника штаба я доставил раненых в медсанбат. Когда я возвратился, то увидел, что положение осложнилось еще больше - немецкая авиация утюжила наше расположение. Были подбиты все автомашины артиллерийского дивизиона. Пострадали и орудия. 19-я пехотная дивизия венгров перешла в наступление и потеснила нас. Остановились мы уже в районе Тлумеча. Оттуда обратно дошли до Тысменицы и заняли оборону. А после боев у Карпат я участвовал в Вислинской операции и одним из первых перебрался на пароме на Сандомирский плацдарм".

Другой ветеран 19-й гвардейской механизированной бригады бронебойщик Евгений Григорьевич Сериков, прошедший весь путь от Днепра до Карпат с ротой противотанковых ружей 3-го мотострелкового батальона, - был он тогда младшим сержантом, - также прислал мне свои воспоминания, написанные в двух толстых тетрадях.

Он рассказывает, что вначале 3-й мотострелковый батальон вместе со всей бригадой смело и решительно отражал все усиливающиеся контратаки гитлеровцев. Под Тысменицей Сериков и его друзья выстрелами из своих противотанковых ружей подбили два гитлеровских танка и тем самым расстроили фашистский контрудар. Однако в дальнейшем, когда гитлеровцы подтянули подкрепления, батальон был вынужден начать отход. Завязались тяжелые кровопролитные бои. Фашисты пытались отрезать и окружить наши части, но фронт гвардейцев держался крепко, и противник был остановлен.

"Хочется пожелать, - пишет тов. Сериков, - чтобы наши литераторы сочинили хорошую книгу о тех, кто первыми вернулись на нашу государственную границу. Писатель С. С. Смирнов хорошо описал, как вначале войны на границе наши войска сражались в Брестской крепости, но большие заслуги имеют и те, кто, преодолевая огромные трудности, вышли с боями снова на границу в районе Черновицы - Станислав. Многое можно было бы рассказать, например, о нашем славном комбате гвардии старшем лейтенанте Милютине, который имел пять боевых орденов, о командире нашей роты гвардии лейтенанте Калужском, о заботливом гвардии старшине Селезневе, о командире взвода Тютенькове, о командире отделения Хакимове, о моем втором номере Суворинове и о многих других".