Никита Михалков - Мои дневники

– Классный реквием!

На съемочной площадке фильма «Урга – территория любви» (1990)

Байярту и Бадема в фильме «Урга – территория любви»

Монгольская актриса Бадема в национальном наряде

И показывает ему на пальцах, насколько классный этот реквием и что китайцу обязательно нужно его слушать, пока мы будем ходить по сопкам.

На гостиницу в Хух-Хото вешали лозунг – длинную полосу материи с пришпиленными клеенчатыми иероглифами. Рассерженный клиент разрезал ткань в том месте, где она проходила через его балкон.

«Когда не ведают далеких дум, то не избегнут близких огорчений».

«Благородный муж – универсален, низкий человек – партиен».

«Когда пути не одинаковы, не составляют вместе планов».

Босс в душе. Шофер ждет в раздевалке. Босс никак не может дотянуться до спины. Просит шофера зайти. Тот входит и начинает как есть, прямо в пальто, аккуратно тереть хозяину спину…

История мужчины с маленькой девочкой в чужом городе, в чужой стране… (Нужно придумать обстоятельства, по которым они оказались здесь, – иные, чем у меня и у Нади.)

Постепенное постижение мира дочерью. Постепенное постижение мира им через девочку.

Оба заболели. Он ее растирает, а она его. Ползает по нему, как чистильщик по паркету, и усердно трет.

Надя:

– Жалко: когда я вырасту, ты будешь уже старенький… а то ты бы на меня посмотрел бы…

Надя и детский набор женских украшений.

Занимаюсь гимнастикой внизу. Звонит портье: «Ваша маленькая дочь из мини-бара достала бутылочки с алкоголем, открыла и все перепробовала…»

Прибегаю – Наденька уже плыве-ет, веселая и сонная…

Она-то думала, в этих маленьких бутылочках – и вино игрушечное, детское!

Надя в ресторане, уныло над тарелкой: «И зачем я только сюда приехала, чтобы ты из меня человека делал».

Вечеринка в Париже. Бедные молодые артисты. Танцы под мексиканскую музыку…

Маленькая девочка в дверях смотрит, как ее папа с кем-то танцует. Смотрит глубоко и внимательно. Потом аплодирует со значением.

Потом совершенно пьяного папашу в шарфе на голове ведет за руку по улицам домой, ибо только она уже помнит дорогу.

Она просыпается, смотрит. Папаша приоткрывает глаза. С ужасом переводит свой взгляд в направлении гневного взгляда дочки – на кого-то, лежащего рядом.

Объяснение с дочкой, пока дама спит.

Надя в «битой» дубленке у Риццоли. Не хочет снимать перед глазами риццолевских «дам» свою шубу.

– Надя, почему?

– Ну, ты же знаешь, там еще хуже.

С дочкой Надей. 90-е

Пьяный папаша забыл ее в машине. Швейцар сжалился и устроил ее ночевать в гараж. Там она и проснулась.

Чистка зубов вдвоем перед зеркалом в ванной. Маленькая вся, с головы до ножек, – в зеркале, со щеткой во рту. Он – рядом, и тоже со щеткой, учит ее чистить зубы. Она обезьянкой повторяет.

В магазине, когда я покупал ей одежду, неожиданно сказала:

– Хватит.

– Почему?

– Ну, я же вырасту…

Потом, когда уже переоделась и я собирался наконец эту дубленку выбросить, вцепилась в нее изо всех сил.

– Ну она ведь уже не нужна. У тебя же есть все новое.

– Нет!

– Почему?

– У меня же тоже будут дети.

Просит милостыню в метро, пока отец болеет. Что-то насобирала, что-то ему принесла. А он все не может понять, откуда деньги.

Потом проследил и устроил истерику прямо в метро.

История под названием «Квас». Американский полицейский, которого отправили на пенсию, послан в Москву в качестве консультанта. В Москве – такой же, отправленный на пенсию. Они встречаются, когда наш получает расчет и роняет 20 коп. В поисках монетки ползает по полу, его оттуда гонят, ведь «иностранец приехал!».

– Какой там иностранец, когда у меня 20 копеек закатились?!

Короче, американец замечает нашего. То ли сами познакомились, то ли еще как-то… В результате они вдвоем должны провести какую-то сумасшедшую операцию, которую, как выясняется, очень сложно осуществить.

А параллельно идет знакомство американца с Россией, со всеми ее чудесами.

Хотят водку купить – негде. Останавливают машину возле «Кваса». Наш выходит. Через две минуты выходит с водкой. Так для американца слово «квас» стало синонимом водки.

Совершенно сказочная может быть история о том, как два человека, не говорящие на одном языке, могут быть едины и понимаемы друг другом в борьбе с общим злом. Это история о том, что зло всегда зло, вне зависимости от социальной структуры, а добро – всегда добро.

Трогательная история двух «старых псов», выкинутых за борт, но живучих и вообще «мужиков» до конца.

Самое ужасное в работе и рабочих отношениях, да и не только в рабочих, это превышение, нарушение уровня компетенции.

Замечательно, если американец постоянно наталкивается на неисполнение русскими своих же законов. «Здесь все не так, как должно быть!» Он может даже напиться от отчаяния.

И как же только могло прийти в голову применять материалистическую теорию Карла Маркса в такой религиозной стране, как Россия! Как можно было европейскую культуру рационализма внедрять в совершенно чуждую ей русскую почву? И самое главное: как Россия могла с таким отчаянным вдохновением ее принять?

У Кати Генко на занятиях балетом был аккомпаниатор, который играл на фортепьяно довольно сложные произведения Чайковского, Шопена, но на пюпитре у него все время лежала газета, которую он с увлечением читал.

Отвлекался же от острых репортажей этот старичок, только когда Катя делала прыжки. У нее были большие груди, которые роскошно подпрыгивали, и именно в эти моменты аккомпаниатор на нее смотрел. А она жутко смущалась и проклинала свои груди.

Но и жопа у Кати была тоже российская, поэтому пианист смотрел и на жопу, а Катя проклинала и свою жопу, и этого старичка, и все на свете!.. Потела, краснела, и слезы стояли в глазах.