Збигнев Войцеховский - Раневская, которая плюнула в вечность

И вот однажды вся упомянутая компания собралась у некоей семейной пары. Среди них были и новые люди, мало знакомые Раневской. Пришел и Сергей Бондарчук. С ним Фаина Георгиевна вовсе не встречалась ни разу, хотя, безусловно, много чего знала о нем, как и он о ней.

Кстати, а что вы можете сказать о Сергее Бондарчуке?

Я считаю, что он, во-первых, был великолепным актером, во вторых – гениальнейшим режиссером. Одна из его самых первых работ в художественном кино – «Судьба человека». Невероятный фильм именно о человеке. О том, как он держится в страшнейший условиях плена, побеждает их, причем делает это без помощи партии и ее верных комиссаров. Пожалуй, это был первый фильм на тему Великой Отечественной войны, где отсутствовали бесстрашные политруки и отважные комбаты. Здесь остался только солдат. Даже более, страшнее того.

Дело в том, что Сталин не подписал Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными до начала Второй мировой войны. В самом начале схватки с фашистами Советский Союз устами великого вождя заявил, что у нас нет военнопленных, а есть предатели.

Что было делать тем же немцам, когда они в первые дни войны захватывали целые дивизии? Хорошо, если близко был город или хотя бы деревня. В таких случаях временные победители обращались к местному населению – идите, разбирайте, кому которого. Этот факт, кстати, потом прошел и в кино. Но очень уж поздно.

Ну а всех остальных? Не расстреливать же миллионы людей в чистом поле? А ведь их кормить нужно! Продукты питания необходимы армии, а приходится хоть как-то кормить военнопленных! Вот захватчики и стали использовать пленных солдат как рабочую силу.

Сергей Бондарчук снимает фильм о солдате, который попал в плен. Представляете шок коммунистов? Главным героем своей картины он делает советского человека, который сдался врагу!

Но время Сталина ушло. Он умер в 1953 году, а Сергей Бондарчук снял свой фильм через шесть лет. Его работа долго лежала на полке, но в конце концов ее выпустили на экран. Теперь уже нельзя было ссылаться на Сталина и его слова, скрывать от миллионов людей настоящую правду. Все же наступила та самая оттепель, о которой уже говорилось выше.

Фаина Раневская знала об этом фильме все. Она с особым восторгом говорила о Сергее Бондарчуке, режиссере, который первым решился на такой смелый поступок: показать в фильме именно человека, его характер и душу.

Фильм выйдет на экраны и получит признание во всем мире. На Международном кинофестивале в Локарно ему будет присужден главный приз.

Сергей Бондарчук позже снимет еще один потрясающий фильм о войне, где во главу угла поставит простых солдат – «Они сражались за Родину». Эта работа принесет ему еще немалую толику славы. В этом фильме Бондарчук блеснет и своим актерским мастерством. Он сыграет одного из солдат.

А ведь самое потрясающее у режиссера было еще впереди. Я говорю, конечно же, об экранизация романа «Война и мир». Грандиозный проект, с батальными сценами, которых до Сергея Бондарчука никто никогда не делал. С тысячами статистов, великолепием костюмов, с пушками, земляными работами. Бондарчук будет сниматься в роли Пьера Безухова.

Этот фильм станет самым большим достижением всего советского кинематографа на долгие годы. Он тоже получит мировое признание и возьмет свои награды на многих международных кинофестивалях.

Последним аккордом великого режиссера станет еще одна экранизация великолепного романа – «Тихий Дон». В этом фильме Бондарчук сыграет свою последнюю роль – атамана Краснова.

И вот происходит первая встреча. Как бы мы сейчас сказали, в реале. Актриса Фаина Раневская, актер и режиссер Сергей Бондарчук. Оба – известные, уважаемые люди, интеллигенты, образованные и воспитанные.

Ну и как им себя вести за столом, где, кроме них, еще несколько малознакомых персон, преимущественно мужчин? Сами понимаете, обстановка немного скованная, настороженная. А если я скажу что-то такое, что в этом кругу говорить не принято? А вдруг моя шутка покажется пошлой, тема, которая мне так интересна, вызовет здесь непонимание и даже осуждение?

Многие из нас попадали в такие вот ситуации. А кто спасал положение? Как правило, находился человек, который брал на себя смелость открыться. Сделать первый ход, искренний и непринужденный. Но при этом красивый, эффектный, который, если что, можно тут же толковать двояко.

Все уже выпили по первой рюмке, а разговор за столом никак не завязывался. Речь шла то о погоде, то о новинках кино. Но и здесь нужно было проявлять осторожность. Вдруг я похвалю режиссера, снявшего некий фильм, а мои собеседники считают его бездарностью? Хуже того, если наоборот!..

Фаина Раневская, как я уже сказал, в этом возрасте пила очень мало, но тут вдруг как-то задорно попросила:

– А ну-ка, дорогие мужчины, налейте даме сто граммов для храбрости!

– Нападать будете? – шутливо поинтересовался Сергей Бондарчук, охотно исполняя просьбу Фаины Георгиевны.

– Ну что вы, голубчик, в моем старческом возрасте только и нападать, – отшутилась Раневская. – Хочу вам рассказать одну историю, но боюсь, что на трезвую голову не получится. – Фаина Раневская выпила и начала свое повествование: – Вы же знаете, дорогие, что последнее время я почти всегда сижу дома. Голос там мне подают только собака Мальчик да радио, висящее на стенке. Вот с ними обоими я и разговариваю. Ну да, вы теперь улыбаетесь, но наше радио слушать трудно. Если с ним не разговаривать, то мозги могут вскипеть. Ага, так я вот о чем. Вы же знаете, что недавно только закончился этот самый смотр художественной самодеятельности. Всесоюзный. Конечно, своего мнения навязывать не стану, но большего ужаса я не слышала никогда. Так вот, в последний день выступали, так сказать, самые-самые. Диктор, мужчина по голосу мне знакомый… нудный, тянет слова, беспристрастно объявляет, что сейчас одаренный механизатор из колхоза «Путь Ленина» сыграет нам на жалейке. Вот интересно, думаю, давно жалейку не слышала. Присела, оставила все дела. Слушаю. Должна признаться, мне понравилось. Очень жалостливо, по-русски так. Ой, налейте-ка еще рюмашечку!..

Бондарчук повторил. Все с интересом слушали Фаину Раневскую, ожидали чего-то явно необычного в конце. Не могла же эта женщина, уже давно известная своими неожиданными остротами и неординарным мышлением, свести беседу к обсуждению незаурядных народных талантов.

Раневская выпила и продолжила:

– Так вот, слушала я, слушала… и то ли звук там забыли вовремя отключить, то ли еще что, как вдруг!.. Замолкают последние аккорды, раздаются непонятные шорохи, посторонние звуки, а потом в полной тишине слышится ясно и смачно: «Фу-у! Ух… твою мать!» После этих слов диктор все тем же торжественно-безразличным голосом заканчивает: «Вы слушали трансляцию концерта из Большого тетра Союза ССР».