Лаврентий Берия - Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание

А теперь – о непосредственно Лаврентии Павловиче…

Я уверен, что если бы Л.П. Берия был осенью 1953 года жив, то он решительно и резко воспротивился бы планам закладки «целинной» «мины» под решения XIX съезда. Уж он-то подрыва сталинских Директив по плановому развитию сельского хозяйства СССР не допустил бы.

Берия всегда был сторонником оптимизации усилий, приверженцем режима разумной экономии и противником излишеств. Уже после смерти Сталина по инициативе Берии был свёрнут ряд дорогостоящих, но не насущно необходимых, проектов типа тоннеля на остров Сахалин под Татарским проливом. Поэтому не приходится сомневаться, что и «целинной» авантюре Берия не дал бы развернуться.

Однако к осени 1953 года последний великий менеджер социализма был убит, и торжествующая сволочь всех мастей могла резвиться вовсю.

Вот она и резвилась.

ИЗ РЕЧИ ВТОРОГО СЕКРЕТАРЯ МГК КПСС Е. ФУРЦЕВОЙ

От составителя и комментатора

Ниже приводится несколько наиболее ярких и интересных мест из речи Екатерины Фурцевой, будущего министра культуры СССР, а тогда – второго секретаря Московского горкома партии.

…В Москве свыше одной трети всех коммунистов работает в министерствах и советских учреждениях. За последнее время партийные организации стали оказывать большее влияние на улучшение работы аппарата… На отчетно-выборных партийных собраниях в министерствах вскрыто немало фактов… проявления волокиты и бюрократизма…

На партийных собраниях отмечалось, что в ряде министерств и ведомств значительно увеличилась служебная переписка. В Министерство рыбной промышленности СССР в 1949 г. в среднем за день поступало 178 писем и телеграмм, а в 1952 г. – 1114, то есть в 6 раз больше. Рост переписки объясняется не только тем, что увеличился объем работы и усложнились задачи, но, в большей мере, нечеткой работой аппарата, вызывающей повторные письма и запросы с мест, большой внутриминистерской перепиской, нередко заменяющей оперативное решение вопросов.

Так, например, в Министерстве нефтяной промышленности СССР 10 проц. всей корреспонденции составляет внутренняя переписка между главками, управлениями и отделами…

Я хочу привести только один пример. 31 мая с.г. в Министерство речного флота СССР поступило письмо заместителя председателя Госснаба СССР с просьбой о продвижении важного груза. 5 июня ответ на это письмо был подготовлен главным управлением и передан на подпись заместителю министра речного флота т. Вахтурову. У него этот документ пролежал 6 дней и вернулся с надписью: «Освежите». Письмо «освежили» ( весёлое оживление в зале ), поставили новых четыре визы и направили опять т. Вахтурову. У т. Вахтурова письмо вновь пролежало 8 дней и вернулось в главк, на этот раз с припиской: «Написано слабо». (Смех). Ответ «усилили», поставили пять новых виз, но через 5 дней письмо опять вернулось, на этот раз без всяких резолюций, просто перечеркнутое. Наконец, 30 июня на вновь составленном ответе появилась еще одна резолюция т. Вахтурова: «Заместителю начальника главка т. Соловьеву. Мною сообщено о принятых мерах в Госснаб по телефону и письмо посылать не будем». Таким образом понадобилось 30 дней бесплодной переписки, в то время как вопрос можно было решить в течение нескольких минут…

<���…>

…Товарищи, серьезным тормозом в развитии критики и самокритики является семейственность и пережитки групповщины, которые имеют еще место в ряде организаций. О какой критике и самокритике может идти речь, скажем, в Физическом институте Академии наук СССР, где 102 работника состоят в родственных отношениях (оживление в зале, смех), причем часть из них находится в непосредственном подчинении друг у друга.

Комментарий Сергея Кремлёва

То, о чём говорила Фурцева в 1952 году и что вполне могли изжить намечаемые реформы Сталина, после смерти Сталина расцвело махровым бюрократическим чертополохом при Хрущёве и Брежневе.

ИЗ РЕЧИ ЗАВЕДУЮЩЕГО ОСОБЫМ СЕКТОРОМ ЦК КПСС А.Н. ПОСКРЁБЫШЕВА

От составителя и комментатора

Я уже давно пришёл к выводу о том, что Поскрёбышев произнёс на съезде речь, подготовленную во всех её основных частях лично Сталиным.

Формально Сталин на съезде выступил один раз – 14 октября, при закрытии съезда. Однако Поскрёбышев, всегда подчёркнуто скромный, подчёркнуто незаметный и подчёркнуто несамостоятельный человек, никогда и ни в чём не мог проявлять сколько-нибудь серьезной инициативы даже не в силу каких-то своих личностных качеств, а просто потому, что если бы он однажды на это и отважился, то всё равно все сочли бы, что инициатива исходит от товарища Сталина, а Проскрёбышев – не более чем исполнитель. Это понимали все, понимал Поскрёбышев и, естественно, не мог не понимать сам Сталин.

При всём при этом речь Поскрёбышева, хотя и была на первый взгляд посвящена важному, но частному вопросу – необходимости укрепления партийной и государственной дисциплины, на самом деле имела важнейший и грозный смысл. Вот почему можно не сомневаться, что устами Поскрёбышева говорил Сталин.

Но говорил так, чтобы при всей грозности и серьёзности предупреждения оно не было воспринято как предвестие новых крупных «расстрельных» чисток в партийно-государственном руководстве и аппарате.

Товарищи! Настоящий XIX съезд Коммунистической партии представляет собой важнейшую веху в истории героической борьбы нашей партии за построение коммунистического общества в нашей стране.

Историческое значение XIX съезда партии состоит именно в том, что в его решениях задача построения коммунизма определена как главная задача для данного периода времени.

<���…>

Строительство коммунизма есть творчество миллионов, это неиссякаемая инициатива трудящихся, новаторство и беспощадная борьба со всем старым, отжившим и бюрократическим, это высокая организованность и дисциплинированность людей, это поистине всеобщий трудовой героизм, это необычайно возросшая культура трудящихся города и деревни. Разумеется, во всем этом мы имеем огромные достижения. Однако уровень сознания людей все же отстает от их материального бытия. Задача, следовательно, заключается в том, чтобы это отставание в максимальной степени и в короткий срок преодолеть…

Наряду с многомиллионной армией трудящихся, самоотверженно строящих коммунизм, есть у нас отдельные люди, которые вместо активного участия в созидательной работе сидят и ждут наступления коммунизма как какого-то «рая небесного». Сидят и задают вопрос: «Когда же, наконец, будет провозглашен коммунизм и скоро ли мы будем получать от общества по своим потребностям?» (В зале смех.)