Андрей Илларионов - Слово и дело

Вернемся к историческим повторам в отношении общества к трем, в общем, незаурядным людям, находившимся у руля российской власти. Почему происходят такие циклы? С моей точки зрения, это происходит не из-за личных особенностей этих весьма разных людей и не из-за личных особенностей российских (и советских) граждан. Это происходит, по моему глубокому убеждению, из-за того, что работу политических институтов пытаются заменять деятельностью личностей.

Поэтому когда некоторое время тому назад началась подготовка к очередным президентским выборам, когда посыпались вопросы, кто будет в них участвовать и за кого следует голосовать, я предложил отменить их совсем. Проблема не столько в той или иной личности во главе страны. Проблема в самом президентском режиме, в монополизации государственной власти, являющейся одной из важнейших причин регулярно создаваемых кризисов и катастроф. Авторитарный президентский режим порождает их с угрюмой неизбежностью, независимо от того, каким бы замечательным ни был гражданин, оказывающийся на этом посту. Парламентская демократия, как известно, тоже не сахар. Но, как говаривал Черчилль, все остальное еще хуже.

— А что если Вас послушают и отменят президентские выборы — оставят нам национального лидера, а должность президента упразднят?..

– Да ведь наличие демократических политических институтов как раз и исключает такое явление, как национальный лидер. Речь идет об институтах парламентской демократии, наличие которых и позволяет отражать разные интересы, существующие в обществе, обсуждать проблемы, выдвигаемые разными группами, формулировать различные подходы к решению значимых для общества проблем, причем делать это способом, сопровождающимся наименьшими общественными издержками.

Речь идет о создании, выращивании, совершенствовании институтов, обеспечивающих формулирование различных политических, идеологических, философских позиций, группирование граждан вокруг этих позиций, конкуренцию групп, разделяющих эти позиции, по ясным, понятным и неизменным правилам без применения насилия друг к другу. Причем эти правила должны соблюдаться независимо от того, какая позиция, какая точка зрения, какие взгляды в данный момент получают наибольшую поддержку в обществе. Поскольку трудно ожидать того, что какая-то одна специфическая позиция — либеральная, левая, националистическая или какая-то другая — получит абсолютную поддержку в обществе, значит, необходимы договоренности разных политических групп друг с другом, значит, неизбежны компромиссные решения, следовательно, не обойтись без формирования политических коалиций.

То есть речь идет, в частности, и о том, что при всех проблемах и трудностях происходит последние годы на Украине. Правда, у Украины, страны, во многих отношениях очень похожей на Россию, есть и существенное отличие — несколько иной институциональный фундамент. Как известно, украинский президент не обладает такими полномочиями, как российский, Рада является реальным органом представительной, а правительство — самостоятельным органом исполнительной власти. Украинская институциональная структура еще далека от совершенства. Но она позволяет, как это мы видим в последние годы, нарабатывать «мышечную массу» демократической политической культуры, разрешая многочисленные политические кризисы не путем насилия, а с помощью договоренностей и политических компромиссов. В этом — в совершенствуемых институтах и нарабатываемой культуре — и лежит залог долгосрочного успеха того или иного общества.

Частично этот успех уже начинает проявляться. Украина и Россия — две страны, только что вышедшие из одной советской «шинели», близкие по уровню экономического развития (с некоторым отставанием Украины от России), с населением, большинство которого по своим образовательным, профессиональным, культурным характеристикам мало чем отличается друг от друга. В то же время уровень институционального развития Украины оказывается сегодня выше, чем в России, причем разнонаправленность тенденций усиливается: в Украине — рост, в России — падение.

И каковы результаты? Оказывается, более высокий уровень развития государственных и общественных институтов обеспечивает не только более высокий темп экономического роста. По темпам роста ВВП на душу населения нынешняя Украина, являющаяся не экспортером, а импортером нефти и газа, уже опережает Россию. Еще более важно, что более высокий уровень развития демократических институтов обеспечивает более высокий уровень безопасности граждан.

— Поясните, пожалуйста, какая связь между демократическими институтами и безопасностью граждан. Что тут может быть общего?

– А связь между ними самая прямая. Ярким примером, подтверждающим это, стали последствия урагана в Керченском проливе в ноябре 2007 года. Вне всякого сомнения, шторм — стихийное бедствие, предупреждать и полностью избегать которое современное человечество пока не умеет. Но защищаться и минимизировать ущерб от буйства стихии человечество уже научилось, причем разные общества делают это по-разному. Природа не различает государственных границ, и шторм с равной силой ударил по Керченскому проливу и по прилегающим к нему территориям в России и Украине: по российскому порту Кавказ и по украинскому порту Керчь. В результате потерпели кораблекрушение пять судов, восемь кораблей были выброшены на берег. Согласно обнародованным (и, скорее всего, неполным) данным, погибли шесть моряков. Предварительная оценка ущерба — полтора миллиарда долларов.

Давайте теперь посмотрим, как этот ущерб распределен между Украиной и Россией.

Что касается недвижимости — портовых сооружений и коммуникаций, то ущерб, нанесенный двум странам, оказался примерно одинаков. Что касается движимого имущества, то все пять погибших кораблей оказались из российского порта Кавказ, все восемь кораблей, выброшенных на берег, — оттуда же. Все погибшие моряки — с кораблей, стоявших на рейде российского порта. На украинском берегу не произошло ничего подобного: там не погиб ни один человек и не затонул ни один корабль. Как будто сама природа поставила эксперимент, создав фактически равные условия для двух очень близких во многих отношениях стран. А результаты оказались столь различными. Спрашивается — почему?

Потому что в отличие от Украины в России есть не столько вертикаль власти, сколько безответственность власти перед гражданами, ее ненаказуемость за ошибки перед обществом, ее несменяемость независимо от цены, которую страна платит за ее провалы. Поэтому начальник порта Кавказ, не несущий ответственности за свои ошибки ни перед вышестоящей властью, ни перед обществом, ни перед капитанами судов, находившимися на рейде и просившими, требовавшими, умолявшими разрешить им вывести корабли из опасной зоны накануне шторма, не дал им соответствующего разрешения. Потому что в условиях «вертикали власти», то есть абсолютизации личной безответственности, государственный чиновник не отвечает ни перед погибшими моряками и их близкими, ни перед капитанами, ни перед компаниями, которым принадлежат суда, ни перед государственной властью — исполнительной ли, судебной ли, представительной ли.