Андрей Илларионов - Слово и дело

Такая мировая закономерность получила новое и, казалось, совершенно очевидное подтверждение в результате серии революций в Центральной Европе в 1989 году, в результате краха «железного занавеса», поражения августовского путча и роспуска СССР в 1991 году. Казалось бы, каждое новое событие работало в подтверждение этой закономерности. Однако то, что происходит последние восемь лет в России, очевидным образом опровергает эту закономерность. Налицо почти тотальное разрушение основных институтов либеральной демократии, насмешка над правовым порядком, подавление гражданских свобод и политических прав, уничтожение свободных СМИ, ликвидация независимой судебной системы, эскалация государственного насилия. И в то же время продолжается бесспорный экономический рост, увеличивается благосостояние населения. Почему? Может быть, мировая закономерность перестала работать?

Похоже, нет. В Украине и Эстонии и совершенствуются институты, и продолжается экономический рост. В Зимбабве уничтожаются институты, и страна погружается в тяжелейший экономический кризис. А в России разгром институтов и устойчивый экономический рост сохраняются, так сказать, «в одном флаконе». Может быть, для каких-то стран, например, для нашей, и в самом деле существует пресловутый «особый путь»? Неужели мировые закономерности, действующие для Америки, Швейцарии, Японии, перестают работать в случае России? То есть, например, для Финляндии, Эстонии, Украины, Грузии они действуют, а для России — уже нет? Иными словами, верно ли, что мировые закономерности общественного развития перестают действовать при пересечении российской государственной границы — из Котки в Выборг, из Нарвы в Ивангород, из Чернигова в Белгород, из Батуми в Сочи, из Хэйхэ в Благовещенск? В любом случае российский феномен — это зримая девиация (отклонение) в мировой общественной эволюции, требующая серьезного анализа. Российский парадокс привлекает публичное внимание и с практической стороны, поскольку пропагандисты нынешнего режима уже представляют нынешнюю т. н. суверенную демократию в качестве успешной альтернативы либеральной демократии.

— Хотелось бы еще спросить про Арабские Эмираты. Уже приходится слышать, что надо брать с них пример: вот ведь тоже сырьевая держава, а живут не в пример лучше нашего.

– Пример с ОАЭ удачен, поскольку подтверждает действие упомянутой выше мировой закономерности. Эмират Дубай, лишенный значительных запасов нефти, стал символом предприимчивости, экономической свободы, правового порядка как на Арабском Востоке, так и во всем мире. Соседний с ним эмират Абу-Даби существенно отстает по уровню благосостояния от своего ближайшего соседа — несмотря на обладание огромными запасами и экспорт большого количества нефти. Конечно, политической демократии в Дубае нет, власть находится в руках наследственного монарха, однако правовой порядок, экономическая свобода, гражданские свободы находятся в нем на весьма высоком уровне. Выше, чем в нынешней России.

Сказанное о Дубае во многом относится и к Сингапуру. Иногда можно услышать утверждение, будто бы Россия идет по сингапурскому пути. Ничего подобного: нынешняя правовая система в Сингапуре является одной из лучших в мире, по ключевым показателям защиты граждан и прав собственности Сингапур опережает и США и многие европейские страны. Сингапур смог стать мировым торговым и финансовым центром во многом благодаря тому, что нейтральное недискриминационное право жестко стоит на защите интересов собственности любого бизнеса, оперирующего в этой стране.

Более того, даже материковый Китай, который вместе с Россией иногда тоже относят к одной и той же группе стран, по показателям правового порядка оказывается заметно выше, чем наша страна. Для многих российских граждан этот факт может показаться шокирующим, поскольку Россия в целом по-прежнему богаче, чем нынешний Китай. Однако по уровню институционального развития — с пекинскими коммунистами и шанхайскими бюрократами — сегодняшний Китай оказывается более развитой в институциональном отношении страной, чем Россия. Китайские институты современного государства, судебной системы и гражданских прав по-прежнему далеки от совершенства, они по-прежнему сильно отстают от европейских, американских, японских или сингапурских образцов. Тем не менее сегодня они находятся на более высоком уровне, чем их российские аналоги. Таким образом, и Китай, и Сингапур, и Арабские Эмираты, и Эстония, и Украина, и Грузия, — все эти страны идут по тому же пути, что и Швейцария, Норвегия, Люксембург, США, Япония. Конечно, со своими особенностями. Однако столбовая дорога мировой цивилизации остается той же. И большинство стран современного мира движутся по ней. В отличие от России.

Понимание того, в каком тяжелом состоянии находятся российские институты современного государства и общества по сравнению даже с Эмиратами, Китаем, Монголией, Эстонией, Украиной, Грузией, заставляет задуматься о месте в мировой системе институциональных координат, в котором находится нынешняя Россия. Является ли и может ли являться такая модель существования альтернативой современному миру? Для объективности следует назвать страны, оказавшиеся по степени парадоксальности экономического и институционального развития в одной компании с нашей страной. Таких стран немного: помимо России это — Венесуэла, Беларусь, Туркменистан, Казахстан, Тринидад и Тобаго. Возникает вопрос, представляют ли эти страны, взятые вместе или по отдельности, реальную альтернативу столбовой дороге мировой цивилизации? Норме мировой эволюции? Ответ очевиден: нет. Ни одна из этих стран не является ни богатой, ни стабильной, ни успешной. Вопрос лишь во времени, когда выбор цивилизационного тупика в этих странах станет очевидным. В России для понимания пагубности политики «валютного коридора» потребовалось четыре года и августовский финансовый кризис. Для массового осознания институционального кризиса времени может потребоваться больше. Но и цена институциональной катастрофы несопоставима с ценой макроэкономического кризиса.

В силу сочетания особых обстоятельств последних восьми — десяти лет Россия действительно оказалась в такой специфической ситуации. У нас действительно есть большие ресурсы энергоносителей, продажа которых обеспечивает впечатляющий рост благосостояния граждан. Это случайность. Закономерности в этом немного. Закономерность связана с развитием институтов. То, что страна сейчас переживает, на языке социальных наук называется девиацией, отклонением в мировом общественном развитии. На языке медицины и биологии это явление носит название патологии. Можно обсуждать причины патологии, ставить диагноз и разрабатывать прогноз течения болезни. Но при этом необходимо понимать: это патология. Рано или поздно либо она приведет к тяжелейшему кризису российского общественного организма, либо же организм от нее избавится.