Юрий Сушко - Высоцкий. На краю

С середины 50-х дом Кочарянов — Левона и Инны — притягивал самых известных и самых разных людей. Актеры и актрисы, поэты и спортсмены-рекордсмены, художники и космонавты, режиссеры и писатели, музыканты и гроссмейстеры, ученые и звезды эстрады, альпинисты и моряки. Профессия гостя значения не имела. Главное, чтобы у человека был талант, индивидуальность, характер. Здесь появлялись кинорежиссеры Андрей Тарковский, Эдмонд Кеосаян и Алексей Сахаров, художник Илья Глазунов, композитор Арно Бабаджанян, моряки Анатолий Гарагуля, Олег Халимонов, поэты Григорий Поженян, Роберт Рождественский, Давид Маркиш, писатель Михаил Рощин, молодые, но уже известные актеры Евгений Урбанский и Олег Стриженов. Не гнушался посидеть тут за одним столом знаменитый криминальный авторитет Миша Ястреб и личный переводчик Хрущева Витя Суходрев. Все они были постарше — кто на пять, кто на семь лет — Владимира Высоцкого и его друзей, но разница эта скрадывалась общей атмосферой взаимного доверия, равноправия и интереса друг к другу.

Девушки? Ну, разумеется! Здесь, по мнению одного их апостолов компании, будущего писателя Артура Макарова, «они чувствовали совсем другое отношение и сами начинали к себе по-другому относиться. Изысканные комплименты Андрея, Володины песни. А «шалава»… В этом не было ничего оскорбительного. «Шалава» — это было почетно… это еще надо было заслужить».

Если Левон Кочарян был душой компании, притягивающей центробежной силой, то Артур — ее идейным столпом. Ему нравилось изображать из себя таинственного и могущественного «пахана». Жизнь заставила, иначе было не выжить. В 1937-м его отца арестовали, а маму собирались отправить в ссылку. Муж ее сестры, знаменитой киноактрисы Тамары Макаровой, не менее именитый режиссер Сергей Герасимов, пользуясь своими связями, спас мальчишку и усыновил.

Артур с юношества писал прозу, был принят в Литературный институт. Но с первого курса был отчислен за вольнодумство. Стараниями отчима и его друзей Артура восстановили на заочном отделении. Так и оказался он в кругу близких друзей Кочаряна. Позже говорил, что именно он привел туда и Василия Шукшина, а затем Андрея Тарковского и Михаила Рощина. Упоминая их, к каждой фамилии следовало бы придавать эпитет «будущий»: будущий знаменитый писатель, актер, режиссер, драматург… Все у них еще было впереди. А главное, они не сомневались, долгая счастливая жизнь. Один из них — Геннадий Шпаликов — именно так и назвал свой первый и последний фильм — «Долгая счастливая жизнь». Уже тогда они знали: главное — держаться вместе.

…Опальный заочник Литинститута явился на защиту в сопровождении друзей. Когда председатель госкомиссии объявил: «А теперь приступим к диплому Артура Макарова», они бурно зааплодировали. Преподаватели опешили:

— Молодые люди, вы перепутали. Здесь не театр!

«У нас тогда была хорошая компания, — рассказывал Рощин. — Через Артура я познакомился с Володей Высоцким, Левой Кочаряном… Был такой период, когда все были влюблены друг в друга — еще существовала чистая мужская дружба. Каждый из нас уже что-то сделал, у всех были свои дела, судьбы, все как-то определялось. Это было еще до моей драматургии, я усиленно занимался прозой. У Артура был культ мужской дружбы, он был преданный товарищ. Возможно, нас всех собирал, соединял, цементировал Володька Высоцкий. Я даже склонен думать, что многие Володины песни вдохновлены историями, делами, путешествиями Артура, редкостного и талантливого рассказчика…»

Первым допущенный во взрослую компанию, Высоцкий, ощущая ответственность, постепенно, не спеша, но настойчиво перетащил сюда, «под крыло Кочаряна», «своих». Так здесь возникли Гарик Кохановский, Володя Акимов, некоторые другие ребята.

«…Это было самое запомнившееся время моей жизни, — как бы подводя итоги, говорил Высоцкий. — Позже мы все разбрелись, растерялись… Но все равно я убежден, что каждый из нас это время отметил… Можно было сказать только полфразы, и мы друг друга понимали в одну секунду, где б ни были; понимали по жесту, по движению глаз — вот такая была притирка друг к другу. И была атмосфера такой преданности и раскованности — друг другу мы были преданы по-настоящему… Сейчас уже нету таких компаний: или из-за того, что все засуетились, или больше дел стало, может быть…»

«РСФСР Министерство просвещения

Аттестат зрелости

Настоящий аттестат выдан Высоцкому Владимиру Семеновичу, родившемуся в г. Москве 25 января 1938 года, в том, что он, поступив в 1949 году в среднюю школу № 186 Коминтерновского района г. Москвы, окончил полный курс этой школы и обнаружил при отличном поведении следующие знания по предметам:

Русский язык — 4

Русская литература — 5

Алгебра — 4

Геометрия — 4

Естествознание — 5

История СССР — 4

Тригонометрия — 4

Всеобщая история — 5

Конституция СССР — 5

География — 5

Физика — 4

Астрономия — 4

Химия — 4

Иност. язык (фр.) — 4

Настоящий аттестат дает право его владельцу поступления в высшие учебные заведения Союза ССР.

Директор школы (подпись)

Заместитель директора по учебной части (подпись)

Выдан 24 июня 1955 г.

г. Москва»

Ну, вот и все. Получая аттестат из рук директрисы, никаких особых чувств, не говоря уж о душевном трепете, Владимир Высоцкий не испытывал. Не веха, не рубеж. В последние недели все эти школьные проблемы, выпускные экзамены уже казались ему мелкими, не имеющими никакого особого значения, пустыми детскими забавами. Куда больше его тревожили, нервы выматывали бесконечные, нудные разговоры на тему «Куда пойти учиться?» Отец, мама, тетя Женя, Лида, отец, мама, тетя Женя, соседи — и вновь по новому кругу, одно и то же, одно и то же, прямо осада какая-то!

Чем ближе подступало лето, тем отчетливей у выпускников московских школ проступали признаки опасной лихорадки: поступать! обязательно поступать! куда угодно, но поступить! стать студентом! непременно!.. Идти работать? Тут даже закоренелые троечники поднимали головы: «А зачем тогда мы получали среднее образование?..»

Владимир тоже хотел учиться дальше, проверить свою зрелость не только по аттестату, выданному в средней школе № 186. Но на кого учиться? — поначалу не признавался даже самому себе.

— Ну, молодежь, какие планы? — Семен Владимирович был в добром расположении, по-отечески поглядывая на сына и его приятеля Гарика. Ему очень нравилась его роль добродушного наставника. — Куда собрались поступать?

— Гарик вроде в строительный собрался, — начал Владимир, — а я хотел бы… в театральный попробовать.

— Сума сошел, какой еще театральный?! Ты чем думаешь? Женя! Иди сюда, послушай умника… Никаких театральных! Все! На Гарика посмотри. Молодец, все правильно решил. Надо иметь в руках верную специальность. Чтобы всегда был кусок хлеба, нужен механический вуз, и только. А у тебя ветер в голове гуляет — театральный… Как ты мог до такого додуматься? Не веришь мне, с матерью посоветуйся.