Юрий Лубченков - Главы государства российского. Выдающиеся правители, о которых должна знать вся страна

Портрет Екатерины II. Художник Алексей Антропов. 1766

Одаренная литературным талантом, восприимчивая и чуткая к явлениям окружающей жизни, Екатерина II принимала деятельное участие и в литературе своего времени. Возбужденное ею литературное движение было посвящено разработке просветительских идей XVIII века. Мысли о воспитании, вкратце изложенные в одной из глав «Наказа», впоследствии были подробно развиты государыней в аллегорических сказках «О царевиче Хлоре» (1781 год) и «О царевиче Февее» (1782 год), и, главным образом, в «Инструкции князю Н. Салтыкову», данной при назначении его воспитателем великих князей Александра и Константина Павловичей (1784 год). Педагогические идеи, выраженные в этих сочинениях, императрица преимущественно заимствовала у Монтеня и Локка; у первого она взяла общий взгляд на цели воспитания, вторым пользовалась при разработке частностей. Руководясь Монтенем, Екатерина II выдвинула на первое место в воспитании нравственный элемент – посеять в душе человека гуманность, справедливость, уважение к законам, снисходительности к людям. В то же время она требовала, чтобы умственная и физическая стороны воспитания получали надлежащее развитие. Лично ведя воспитание своих внуков до семилетнего возраста, она составила для них целую учебную библиотеку. Для великих князей были написаны их бабушкой и «Записки касательно российской истории». В чисто беллетристических сочинениях, к которым принадлежат журнальные статьи и драматические произведения, Екатерина II является гораздо более оригинальной, чем в сочинениях педагогического и законодательного характера. Указывая на фактические противоречия идеалам, существовавшим в обществе, ее комедии и сатирические статьи должны были в значительной мере содействовать развитию общественного сознания, делая более понятными важность и целесообразность предпринимаемых ею реформ.

Екатерина II Великая скончалась б ноября 1796 года и была похоронена в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.

Однажды императрица Екатерина II приехала в Сенат и приказала прочесть сочиненный ею и привезенный с собою новый «Устав о соли». Когда чтение было закончено, все сенаторы встали со своих мест, поклонились государыне и единогласно осыпали похвалами устав. Один только граф Петр Иванович Панин продолжал сидеть в кресле в глубокой задумчивости и, по обыкновению своему, грыз ногти.

– Верно, вы не одобряете устав, граф? – спросила его Екатерина.

– По верноподданнической обязанности моей я должен исполнять повеления вашего величества, – отвечал Панин.

– Но я не сего требую от вас, – сказала государыня, – а желаю знать ваше мнение.

– В таком случае, – продолжал Панин, – я считаю долгом представить вашему величеству, в чем именно нахожу устав сей неудобоисполнительным.

Екатерина встала со своего места, отошла к окну и, подозвав к себе Панина, сказала:

– Сядем. Здесь я лучше смогу выслушать ваше мнение.

Тогда Панин стал делать замечания по каждой статье устава и объяснять свои мысли, а императрица карандашом записывала его слова.

– Я во многом одобряю ваши замечания, – сказала Екатерина, когда Панин закончил говорить, – но по некоторым статьям еще поспорю. Для этого приглашаю вас ко мне обедать.

После этих слов, подав Панину руку, она громко, чтобы слышали все, произнесла:

– Сегодня я удостоверилась, что у меня есть Сенат и сенатор.

Генерал-прокурор князь А.А. Вяземский представил императрице сенатское решение по какому-то делу. Екатерина утвердила решение своей подписью «Быть по сему». Подписанный указ перешел от генерал-прокурора к обер-прокурору, потом к обер-секретарю, секретарю и, наконец, к дежурному чиновнику для отсылки по назначению. Чиновник этот был горьким пьяницей и, когда остался один в экспедиции, послал сторожа за водкой и напился пьян. При разборе бумаг ему попалось на глаза решение, подписанное императрицей. Прочитав подпись «быть по сему», он сказал: «Врешь! Не быть по сему!». Затем, взял перо и исписал всю страницу словами: «Врешь! Не быть по сему!»

На следующее утро, когда он уже проспался и ушел домой, в экспедиции нашли эту бумагу и обмерли со страху. Дали знать князю Вяземскому, который тотчас поехал с этим испорченным сенатским решением к императрице и бросился к ней в ноги.

– Что такое? – спросила Екатерина.

– У нас несчастье, ваше величество. Пьяный дежурный испортил подписанный вами указ.

– Ну, так что же? Я подпишу другой. Но я вижу в этом перст Божий. Должно быть, мы решили неправильно. Пересмотрите дело.

Дело пересмотрели, и первоначальное решение оказалось неверным.

Правитель канцелярии графа Безбородко Д.П. Трощинский был умным и добросовестным чиновником, но бедным. Во время болезни своего начальника он удостоился чести ходить с докладными бумагами к императрице. Екатерина, видя его способности и усердие, однажды по окончанию доклада говорит:

– Я довольна вашей службой и хотела бы сделать вам что-нибудь приятное. Скажите, пожалуйста, чего бы вы желали?

– Ваше величество, – ответил с некоторым смущением Трощинский, – в Малороссии продается хутор, смежный с моим. Мне хотелось бы его купить, да не на что. Если будет ваша милость…

– Очень рада, очень рада!.. А что за него просят?

– Шестнадцать тысяч, государыня.

Екатерина написала на листке бумаги несколько строк, сложила и отдала ему. Восхищенный Трощинский пролепетал какую-то благодарность, поклонился и вышел. Развернув бумагу, он, к своему величайшему изумлению, прочитал, что императрица, кроме приказа купить в его собственность просимый хутор, приписала «присоединить к нему триста душ из казенных смежных крестьян». Пораженный этой неожиданностью, Трощинский поспешил вернуться в кабинет Екатерины.

– Ваше величество, это чересчур много. Мне неприличны награды, какими вы удостаиваете своих приближенных. Что скажут Орловы, Зубовы?

– Мой друг, – с кротостью ответила Екатерина, – их награждает женщина, а вас – императрица.

Екатерина обыкновенно вставала в шесть часов утра и, чтобы никого не беспокоить, зимою сама растапливала камин, после чего садилась за письменный стол и занималась делами. Однажды, выглянув нечаянно в окно, выходившее на задний двор, она увидела старушку, которая гонялась за курицей и никак не могла ее поймать.

– Что это за старушка и что за курица? – спросила императрица, позвав камердинера.