Олег Хлевнюк - Сталин. Жизнь одного вождя

Третьего [марта] утром консилиум должен был дать ответ на вопрос Маленкова о прогнозе. Ответ наш мог быть только отрицательным: смерть неизбежна. Маленков дал нам понять, что он ожидал такого заключения, но тут же заявил, что он надеется, что медицинские мероприятия смогут если не сохранить жизнь, то продлить ее на достаточный срок. Мы поняли, что речь идет о необходимом фоне для подготовки организации новой власти, а вместе с тем и общественного мнения [902].

Действительно, судя по документам, утром 3 марта советские лидеры окончательно определились со своими планами, основанными на том, что выздоровление Сталина исключено. В 12 часов дня они собрались на очередную встречу. Врачей на этот раз не приглашали. Все было ясно. На заседании приняли решение принципиального характера – сообщить о болезни Сталина в печати, а также собрать пленум ЦК КПСС [903]. Намерение созвать пленум свидетельствовало о подготовке передачи власти. Однако вопрос о конфигурации нового руководства оставался некоторое время открытым. Выработку конкретных предложений взяли на себя Маленков и Берия. Времени для этого у них было достаточно. Члены бюро Президиума, разбившись по двойкам, дежурили на даче Сталина. Маленков дежурил вместе с Берией, Хрущев – с Булганиным. В ходе многочасовых дежурств можно было обсудить все что угодно. 4 марта все определилось окончательно. С утра в газетах опубликовали первое официальное сообщение о болезни Сталина. Это означало, что надежд на выздоровление нет и остается только постепенно приучать страну и мир к новой ситуации. 4 марта Берия и Маленков подготовили предложения о реорганизации высших эшелонов власти, которые затем были обсуждены высшими лицами, включая Молотова и Микояна. Соответствующие записи, датированные 4 марта, были изъяты из сейфа помощника Маленкова в 1956 г. [904]Пока мы не знаем, что именно содержалось в этом первоначальном проекте. Однако можно утверждать, что он намечал те основные решения, которые были приняты официально на следующий день, 5 марта [905].

Наследники полностью разрушили властную конструкцию, которую строил Сталин в последние месяцы своей жизни. Расширенный Президиум ЦК, созданный в октябре 1952 г. по требованию Сталина, ликвидировали при помощи простого бюрократического приема. Бюро Президиума ЦК, дополненное Молотовым и Микояном, объявили новым Президиумом. Молодые сталинские выдвиженцы, назначенные им в состав широкого Президиума, оказались за бортом высшей власти. Фактически этот переворот означал формирование коллективного руководства в составе старого Политбюро ЦК, хотя и под новым названием. Сталинский пост председателя Совета министров СССР отдали Маленкову. Это, однако, не означало, что Маленков становился наследником Сталина и обладал его правами. Новая система власти была выстроена по принципу многочисленных противовесов, призванных обезопасить олигархов от появления нового тирана. В отличие от Сталина, Маленков не получил одновременно пост секретаря ЦК КПСС. Руководство аппаратом ЦК было поручено Хрущеву. Первыми заместителями Маленкова назначались фигуры, равновеликие ему по номенклатурному авторитету, – Берия, Молотов, Булганин, Каганович. Новые кадровые перестановки были вполне сбалансированы и удовлетворяли интересы всех членов высшего руководства. Никто из участников тех событий не упоминал о каких-либо разногласиях и спорах.

Формальное утверждение согласованных решений олигархи вынесли на совместное заседание пленума ЦК КПСС, Совета министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР 5 марта 1953 г. Высшие советские сановники собирались в одном из залов Большого Кремлевского дворца. Участник церемонии писатель К. М. Симонов так описывал особую атмосферу, царившую в Кремле:

Я пришел задолго до назначенного времени, минут за сорок, но в зале собралось уже больше половины участников, а спустя десять минут пришли все. Может быть, только два или три человека появились меньше чем за полчаса до начала. И вот несколько сот людей, среди которых почти все были знакомы друг с другом […] сидели совершенно молча, ожидая начала. Сидели рядом, касаясь друг друга плечами, видели друг друга, но никто никому не говорил ни одного слова […] До самого начала в зале стояла такая тишина, что, не пробыв сорок минут сам в этой тишине, я бы никогда не поверил, что могут так молчать триста тесно сидящих рядом друг с другом людей [906].

Потом появились члены фактически уже образованного нового Президиума ЦК. Все мероприятие заняло только 40 минут – с 20 часов до 20 часов 40 минут. Заранее согласованные верхушкой решения, как обычно, были послушно утверждены. Фактор умирающего Сталина нейтрализовали просто и даже изящно. Лишив Сталина руководящих постов председателя правительства и секретаря ЦК, его формально включили в состав нового Президиума ЦК. Отныне политическая судьба Сталина и полное освобождение его соратников из-под власти тирана были предрешены окончательно, что бы ни случилось с его физическим существованием. Эту атмосферу также запомнил Симонов: «Было такое ощущение, что вот там, в президиуме, люди освободились от чего-то давившего на них, связывавшего их. Они были какие-то распеленатые, что ли» [907].

Сталин лишь на час пережил формальное лишение власти. В 21 час 50 минут он скончался. Сталин умирал мучительно, словно подтверждая ту народную мудрость, что легкая смерть дается только праведникам. Дочь Сталина Светлана, все последние дни находившаяся при отце, вспоминала:

Агония была страшной. Она душила его у всех на глазах. В какой-то момент – не знаю, так ли на самом деле, но так казалось, – очевидно, в последнюю уже минуту он вдруг открыл глаза и обвел ими всех, кто стоял вокруг. Это был ужасный взгляд, то ли безумный, то ли гневный и полный ужаса перед смертью и перед незнакомыми лицами врачей, склонившихся над ним. Взгляд этот обошел всех в какую-то долю минуты. И тут – это было непонятно и страшно, я до сих пор не понимаю, но не могу забыть, – тут он поднял вдруг кверху левую руку (которая двигалась) и не то указал ею куда-то наверх, не то погрозил всем нам. Жест был непонятен, но угрожающ, и неизвестно к кому и к чему он относился… В следующий момент душа, сделав последнее усилие, вырвалась из тела [908].

Соратники провели рядом с умершим Сталиным немного времени. В 22 часа 25 минут, т. е. через полчаса после смерти вождя, успев проехать несколько километров, они вновь собрались в сталинском кабинете в Кремле [909]. Все принципиальные вопросы власти были уже решены. Оставались последние траурные мероприятия. Новые руководители создали комиссию по организации похорон во главе с Хрущевым, приняли решение поместить саркофаг с забальзамированным телом Сталина в мавзолей Ленина. Соответствующие распоряжения получили органы госбезопасности и пропагандистский аппарат. Десять минут провел на этом заседании главный редактор «Правды» Д. Т. Шепилов. На долгие годы в его память врезалась показательная деталь: «председательское кресло Сталина, которое он занимал почти 30 лет, осталось пустым, на него никто не сел» [910].