Александр Бубнов - Спартак: 7 лет строгого режима

А что видим сегодня? Одним касанием защитник принимает мяч, вторым подправляет, третьим отдает. А там уже все перекрыто! В «Спартаке» мы даже ударами с лёта начинали атаки. На тренировках было упражнение, когда два игрока становились поперек поля. Один делал длинную передачу, а второй одним касанием возвращал ему мяч точно в ноги.

Принципы игры мало знать в теории, надо еще уметь их технически воплотить на поле. Бесков не просто объяснял, что надо сделать так, так и так. Он давал упражнения, за счет которых ты доводил навыки до автоматизма и которые позволяли тебе применять принципы игры на практике.

Я спрашивал Бескова: «Константин Иваныч! А почему так много «квадратов»?» — «Потому что каждый «квадрат» решает свою конкретную задачу», — отвечал он. То есть он знал, какой «квадрат» какую задачу решает и какова физическая нагрузка при его исполнении.

Когда ты играешь без ограничения количества касаний, это одно. Когда в два касания — другое. Когда в одно — третье. «Квадрат» мог быть большим, маленьким, узким, длинным, растянутым. Везде «квадрат» 4 в 2 (четверо пасуют, двое отбирают) играли в два касания. В «Спартаке» это было запрещено, только в одно. Причем, любой частью тела. Играли так, что люди падали от усталости, но мяч отобрать не могли. Дошли до того, что играли в касание по воздуху! Параллельно тренировали еще и удары по воротам на точность. И левой ногой, и правой.

А как эффектно смотрелось, когда партнер делал тебе передачу метров на шестьдесят, а ты с лёта в одно касание так же точно возвращал ему мяч! Когда мы в Киеве перед матчем так разминались, болельщики сначала замирали, а потом начинали хлопать!

Но все это стало привычным для меня через 2–3 года после прихода в «Спартак». А в 83-м казалось почти недосягаемым уровнем. В «Спартаке» нужна была соответствующая функциональная и техническая подготовка, очень много приходилось двигаться. Слава богу, с функционалкой у меня все было нормально.

Хуже дело обстояло с адаптацией к игре в одно касание. В тактическом смысле в этом не было ничего нового для меня, но в «Спартаке» все были притерты друг к другу, понимали с полуслова. Ко мне понимание пришло через «квадраты». Опытные спартаковцы их как семечки щелкали, а я поначалу мучился. Но освоился достаточно быстро, а года через 2–3 уже получал удовольствие, играл с закрытыми глазами.

Сегодня понимаю, через что прошел. А ведь многие хорошие футболисты так и не нашли себя в «Спартаке». Игра в одно касание — это и просто, и сложно одновременно. Годы уходили на ее освоение, но Бесков и тренировал, и учил. У него было на это время. А у меня на адаптацию времени не было, потому что я пришел в «Спартак» в 27 лет. Причем со скандалом — из «Динамо».

Чтобы о нем забыли, мне надо было сразу себя проявить. Я понимал, что если себя не проявлю, будет провал. Кроме того, не получу квартиру. И хотя материальное никогда не стояло для меня на первом месте, жить с двумя детьми в однокомнатной квартире было ой как непросто.

Когда перешел в «Спартак», готов был вкалывать так же, как в начале своей профессиональной карьеры. Словно вернулся на 10 лет назад, когда хотел себя проявить и сделать себе имя.

В «Спартаке» все, конечно, знали, кто я такой. Многие выходили против меня на поле, с некоторыми мы встречались в сборной. Но нужно было себя по-новому преподнести, заново себя проявить. И сделать это в команде, где требования были значительно выше, чем в «Динамо». Одно дело, когда тебя никто не знает и ты начинаешь с нуля, и другое — когда тебя знают все и многого от тебя ждут.

И Бесков знал и ждал, и все ждали. Многие — чтобы я провалился. Одним словом, пресс был сумасшедшим. Мое положение осложнялось еще и тем, что далеко не вся пресса была доброжелательной. Немало журналистов выступало на стороне «Динамо», постоянно напоминая, что я уходил оттуда со скандалом. Но я был готов к давлению. И только позже понял, насколько велики были риск и вероятность провалиться.

Если бы меня сразу заявили за команду, я бы не справился. Не хватило бы практики. А так получил полугодовую фору и в первый раз вышел на поле в составе «Спартака» лишь в июне. Сейчас хорошо понимаю, что это меня спасло. Этих шести месяцев мне хватило, чтобы понять суть спартаковской игры и вписаться в команду. Не освоить ее, не довести до автоматизма, а лишь понять. И на 100 процентов своим в «Спартаке» стал себя чувствовать только через год. В начале было лишь огромное желание и сумасшедший настрой.

В 1983 году «Спартак» стартовал плохо, чуть ли не на последнем месте шел какое-то время. И так совпало, что с моим приходом он стал подниматься, а во втором круге мы выдали беспроигрышную серию из 14 матчей. Жаль, на финише сгорели минскому «Динамо» и «Днепру» и в итоге заняли второе место. За серебро чемпионата СССР в «Спартаке» квартирами или машинами не награждали. Но никто и не просил.

Победа над «Днепром», от которого мы отставали на 2 очка перед последним туром, давала нам шанс на золотой матч. Я ту встречу не доиграл — получил травму при счете 1:2. Олег Таран замочил мне по ногам. Мы проиграли 2:4. В результате я еще и не поехал со сборной в Португалию на отборочный матч чемпионата Европы.

Было приятно, что Валерий Лобановский начал вызывать меня в сборную, хотя за «Спартак» я сыграл всего ничего. Причем Лобановского я сильно удивил на первом же сборе. Он постоянно тестировал функциональное состояние игроков. А я до «Спартака» полтора года не играл. Но когда врачи сборной протестировали меня перед матчем с поляками, оказалось, что я в полном порядке.

После тестирования ко мне подошел руководитель научной бригады Евгений Скоморохов, который работал у Лобановского: «Валерий Васильевич интересуется, как ты, не играя полтора года, не находясь в команде, имеешь показатели выше, чем когда играл в сборной раньше?» Отвечаю: «Не пил, не курил и соблюдал спортивный режим». С поляками, правда, Лобановский меня не выпустил.

На следующий день было собрание команды, на котором Лобановский вынес результаты тестирования на общее обсуждение. Он сделал это в чисто воспитательном плане, чтобы показать, как можно соблюдать режим, даже не играя.

Лобановский говорит: «Есть человек, который очень любит футбол. Он полтора года в него не играл, но имеет лучшие показатели». А у меня действительно оказались лучшие показатели среди всех сборников. И тут Олег Блохин и Александр Чивадзе так на меня посмотрели, что мне даже неудобно стало. И хотя я с ними вместе играл, пользовался их уважением, но все равно было неловко. Я тогда понял, что, даже когда нет возможности, можно самостоятельно поддерживать форму. Было бы желание. И будешь в порядке, даже не играя полтора года на высоком уровне.