Георгий Данелия - Кот ушел, а улыбка осталась

Так и снимался Жерар в моих вещах.

Между прочим. Обычно для героя фильма костюмеры держат несколько одинаковых рубашек, брюк, пар обуви. После каждого съемочного дня рубашку надо стирать, а брюки и куртка могут порваться или вообще износиться. У нас было 60 съемочных дней, значит, шестьдесят раз мы стирали эту рубашку. Естественно, она еле держалась, мы берегли ее как зеницу ока. Представьте себе: герой открывает дверь, на нем одна рубашка, и входит в комнату, на нем рубашка такая же, но чуть-чуть другого цвета и чуть-чуть другого фасона воротник — это сразу же бросится в глаза.

За день до начала съемок в Тбилиси прилетел Константин и сказал, что на Мерабе обязательно должны быть кроссовки фирмы «Adidas». (Он заключил договор с фирмой на скрытую рекламу.) До этого Жерар хотел сниматься в своих старых кедах. В Тбилиси «Adidas» в то время можно было купить только на рынке. Мадлен и Катя купили три пары (с запасом). Жерар примерил все три и сказал, что в этих кроссовках сниматься не будет.

— Почему? Они очень хорошие, — сказал Константин.

— А ты надень!

— Пожалуйста!

— А теперь пройдись!

Пройтись Константин не смог, подошва не сгибалась.

— Несколько дней поносить, разносятся!

— Вот ты и разнашивай, а я буду сниматься в своих.

— Месье Дормон, кажется, у меня есть вариант.

И Мадлен извлекла из своих запасов синие матерчатые тапочки:

— Вот легкие, удобные, тоже «Adidas».

— А как понять, что это «Adidas»?

— А вот, — сзади на тапочках был лейбл, где мелким шрифтом было написано «Adidas».

— Придется снять крупным планом.

— Нельзя, это будет реклама.

Тогда Юсов предложил крупно снять руки и тапочки с названием фирмы в сцене, когда в Вене полицейские отдирают Мераба от ограды советского посольства. Но когда дошли до этого кадра, оказалось, что снимать нечего, надпись «Adidas» стерлась (после съемок в Тбилиси и в Москве).

А как Александров отчитался перед фирмой «Adidas», мы не знаем.

— Боря Чиж — второй по значению персонаж в фильме. Сыграл его Олег Янковский. Я им доволен, а он мною — нет. Олег на встречах со зрителем жаловался, что в первом варианте сценария его роль была намного богаче и интересней, а я сократил ее и все испортил. Хочу уточнить.

В первом варианте Боря Чиж, русский, беспартийный, переправил все свои ценности за границу, фиктивно женился на пожилой еврейке, изучил Талмуд, сделал обрезание и вылетел в Вену. В самолете он оказался рядом с Мерабом. В Вене Боря распрощался со своей женой, которая улетела в Америку, и хотел ехать развлекаться и играть в Монте-Карло, но таксист ему подсказал, что в Вене тоже есть казино. Под утро, когда Боря вышел из венского казино, денег у него на такси не было, и он пешком поплелся в Сохнут (организацию, которая занимается вопросами репатриации в Израиль).

Там ему пригодились и обрезание, и чтение Талмуда. В Сохнуте он встретил Мераба, и они вместе полетели в Израиль.

В Израиле Мераб дважды встречал Борю. Первый раз Боря шел со своим блатным приятелем Додом, оба были одеты как хасиды (белая рубашка, черный длинный пиджак и черная широкополая шляпа) и в каждой руке они несли семисвечники. Мераб обрадовался встрече, но Боря сделал вид, что его не узнает. Второй раз Боря в военной форме маршировал в роте израильских солдат и самозабвенно голосил «Хава нагила…». В третий раз Мераб и Боря Чиж встретились в Турции, в тюрьме. В Израиле Мераба посадили как советского шпиона. Он бежал. В Турции его посадили как израильского шпиона.

— Боря, а тебя за что? — спросил Мераб.

— Как всегда, ни за что, — улыбнулся Чиж. Ночью, когда все спали, Боря посоветовал Мерабу признаться, что он разведчик. Но только не еврейский, а наш, советский.

— И попроси, чтобы они тебя поменяли на какого-нибудь американского агента, как в фильме «Мертвый сезон».

— Турки, может, еще поверят, что я советский шпион, но наши-то точно знают, что я не их агент.

— Да ты что! В КГБ сейчас бардак! Перестройка! Они уже забыли, кто у них кто. Придумай какой-нибудь номер и кличку.

И еще Боря попросил, чтобы Мераб упомянул и о нем, сказал бы, что он его подручный, тоже агент КГБ.

— Запомни: майор Борис Чиж. Так и говори, что майор.

Все это Мераб без всякой надежды сообщил следователю на первом же допросе. И вдруг через две недели Мераба и Борю вызывают «с вещами», сажают в машину и привозят на берег горной реки. На той стороне возле моста стоят черные «Волги», военные и штатские в черных плащах. С этой стороны черные «Мерседесы», военные и штатские тоже в черных плащах. Шпионов выпустили одновременно. С советской стороны по мосту пошел негр в ватнике. А с турецкой стороны — Боря Чиж (Мераб пропустил его первым). Посредине моста, когда шпионы поравнялись, Боря подмигнул негру. Негр улыбнулся. А когда Боря оказался на советской стороне, военные и штатские в плащах вдруг бросились к нему, стали обнимать и хлопать по спине.

Пошел по мосту и Мераб. Когда дошел до середины моста, все на советской стороне, включая Борю, расселись по машинам и поехали.

А советский пограничник опустил шлагбаум и сказал:

— Нельзя.

Мераб пошел обратно в Турцию, но и на турецкой стороне все расселись по «Мерседесам» и уехали. И турецкий пограничник опустил шлагбаум и сказал:

— Нельзя.

Справа турецкая граница, слева советская, а посреди моста сидит Мераб. Фильм заканчивается.

Написали этот вариант финала и понесли в Госкино. Там спросили:

— Боря наш разведчик?

— Не знаем, может быть.

— Он еврей?

— Да нет вроде…

— А чего он семисвечники носит?

— Не знаем.

— А он что, голубой?

— Нет.

— А негру зачем подмигивает?

— Да бог его знает. Может, тот двойной агент.

— Нет, ребята, это надо согласовать с КГБ.

— Согласовывайте.

— Нет, вы. Вы авторы. Пока не согласуете, мы заявку не принимаем.

— Дайте мне номер телефона, по которому надо позвонить.

— Не знаем мы никакого номера. Сами выясняйте!

— Ну что нам, выйти на Лубянку и закричать: «Товарищи сотрудники государственной безопасности, как вы считаете, можно Боря подмигнет негру или лучше не надо?»

— Это, конечно, будет эффектно, но мы советуем проконсультироваться с ними каким-то другим способом.

Я опять позвонил Георгию Шахназарову и опять попросил помочь. На следующий день звонок. Низкий мужской голос: