Георгий Данелия - Кот ушел, а улыбка осталась

— Их отец выпустил на свободу всех, кого Сталин без вины посадил! — продолжал старик. — И меня в том числе, и жену мою покойную, Верочку, и сестру ее старшую, вот так вот… Господа, давайте выпьем за память светлого человека Никиты Сергеевича Хрущева и за здоровье его сыновей Георгия и Сергея! Лехаим! Переведи, — он сунул микрофон ведущему.

Тот перевел, коротко и без эмоций.

— Ребята, встаньте, покажитесь народу, — обратился к нам Ефим Захарович.

Между прочим. Сергею в тот вечер мы объяснили, что и почему. Он воспринял все с юмором и попросил меня до конца вечера не признаваться, что я не его брат, чтобы не нарушать гармонию свадьбы.

Когда не пьешь, сидеть долго за столом весьма тягостно. Я вышел на улицу подышать. За мной вышла женщина лет шестидесяти с простым русским лицом.

— Георгий Никитич, я жена сына Ефима Захаровича, — представилась она. — У нас с моим Фимой спор возник. Если не хотите, не отвечайте. Вы с братом от одной мамы или от разных?

— От разных.

— Я выиграла. А Фима думает, что у вас папы разные.

— Фима тоже выиграл, — сказал я. — И папы у нас разные.

После премьерного просмотра «Насти» в Доме кино в Москве в половине двенадцатого ночи звонит Александр Володин.

— Я с вокзала звоню. У меня через двадцать минут поезд. Хочу тебе сказать, ты настоявший режиссер! Старик со старушкой в трамвае играют Шуберта — это высокий класс. Поздравляю!

— А что же ты после просмотра не подошел.

— Не хотел настроение портить. Там тебя все поздравляли, а мне картина не понравилась. Я был прав. Не надо было ее снимать.

Когда писали сценарий, Володин жил у меня, в маленькой комнате рядом с кухней. Обычно ночью, часа в два, я выходил на кухню курить. В первую же ночь, минут через десять, на кухне появился Саша, одетый, с бумагой, ручкой и начал говорить о сценарии. (Саша не курил.) Поработали часов до четырех. А утром в 7.30 подъем. В 8.30, как и договорились, приехал Адабашьян. На следующую ночь то же самое. Сначала я думал, что Володин выходит ночью на кухню, потому что сам не спит, но потом понял, что деликатнейший Саша выходит на кухню, потому что ему неудобно передо мной. Как это так: я работаю, а он спит.

— Не работаю я, Саша, я курю.

— Ты же думаешь о сценарии.

— Думаю.

— Давай думать вместе.

Но самым тяжким для него было не то, что он не высыпался. Великий драматург не верил, что эту его сказку можно экранизировать. Он ходил тихий, грустный, часто вздыхал и говорил:

— Ничего у нас не получится.

С фильмом «Настя» я первый раз попал на фестиваль «Кинотавр» в Сочи. Гостиница «Жемчужная», пляж, шашлычная, длинноногие девушки, приличный кинозал, казино. Мне понравилось. К чести Марка Рудинштейна, он приглашал на фестиваль и старых, давно вышедших из моды звезд (с внуками и правнуками). И с ними я с удовольствием обсуждал аморальное, безыдейное, пустое, непонятное, жестокое, глупое современное кино. И вообще все, что с нами произошло.

На «Кинотавре» было много и новых кинематографистов, которых я не знал. А также приезжало много бандитов (они почему-то полюбили этот фестиваль). Я спросил Марка Рудинштейна, как мне отличать бандитов от кинематографистов.

— Проще всего на пляже, — сказал Марк. — Если пьяный и без креста — это киношник, если трезвый с большим крестом — это бандит.

Между прочим. Тогда еще кресты не успели надеть все, все, все, кроме иудеев и мусульман.

Солнечное утро. Черное море. Пляж гостиницы «Жемчужная». Народу много. На топчане всемирно известная писательница Виктория Токарева с дочкой Наташей. Я подошел.

— Доброе утро, девочки!

— Доброе утро, — ответила Наташа А Вика громко спросила:

— Гия, ты почему зубы не надел?

— Мама, — с упреком сказала Наташа.

— Вика, зачем такую дорогую вещь на пляж таскать. Украдут, — сказал я.

И Вика захохотала, громко и весело. Люблю, когда она хохочет.

Между прочим. С Викой Токаревой мы написали вместе шесть сценариев. Последний, «Мимино», почти сорок лет назад. Журналисты часто пытали меня про наши личные отношения. Но я был неприступен и тверд, никогда ничего не рассказывал. А сейчас постарел и стал болтлив.

За фильм «Настя» я получил самый дорогой для меня приз — «Амаркорд».

Я уже писал об этом, но для тех, кто не читал первую книгу, поскольку для меня это важно, я повторю. Когда Сергей Параджанов сидел в лагере, он собирал крышки из фольги, которыми тогда закрывали молочные бутылки. Он прессовал их в медальон и гвоздем делал чеканку. Один из таких медальонов (с горельефом Девы Марии) он подарил Тонино Гуэрра. Тонино отлил медальон в серебре и подарил своему другу Федерико Феллини, для которого написал много сценариев. Феллини в то время уже был болен и лежал в больнице. И Феллини сказал Тонино:

— Давай из этой медали сделаем приз и назовем его «Амаркорд». И будем вручать его на фестивале в Римини — в городе, где мы выросли и снимали фильм «Амаркорд». Это будет наш приз.

Тонино рассказал Феллини, какие фильмы участвуют в конкурсе фестиваля и кто из режиссеров приехал. И Феллини предложил дать приз мне.

— Но ты же не видел фильм, который Данелия привез, — сказал Гуэрра.

— И не надо. Я видел «Не горюй!», и мне достаточно.

Приз на закрытии фестиваля вручил мне Тонино Гуэрра. Таким образом, я получил приз «Амаркорд» от Федерико Феллини за картину «Настя», которую он не видел. Феллини очень нравился фильм «Не горюй!».

В октябре 93 года Досталь сказал мне, что Карло Понти (муж актрисы Софи Лорен и крупный итальянский продюсер) предлагает снять совместный фильм по роману Толстого «Анна Каренина» с Софи Лорен в роли Анны. И спросил, не возьмется ли объединение «Ритм» за этот проект. Я ответил, что не возьмется, Софи Лорен уже слишком взрослая для этой роли, и предложил такой вариант:

— Взять за основу сюжет пьесы А. Островского «Без вины виноватые». Героиня театральная актриса, на сцене играет роль Анны Карениной. Ей 40–45 лет. Для Софи Лорен как раз, и для Анны Карениной на театральной сцене тоже нормально.

— Напишите заявку, — сказал Досталь.

— Напишем. Только предупреждаю, как режиссер я эту мелодраму снимать не буду.

— Вы напишите, а насчет режиссера подумаем. Писать сценарий я предложил моему другу Рустаму Ибрагимбекову. Мы с ним написали либретто, перевели и послали в Италию. Через неделю Досталь сообщил, что сюжет Карло Понти понравился и он спрашивает, согласны ли сценаристы приехать в Рим обсудить сценарий с Софи Лорен. И если согласны, в какой гостинице мы хотим остановиться? Ответили, что обсудить согласны, остановиться хотим в гостинице «Мария Луиза» на площади Испании. Ждем неделю, ждем вторую. Ответа нет. Звоним. Никто не берет трубку. Понимаем, скорее всего, это может быть связано с событиями в Белом доме (в начале октября Ельцин разгонял народных депутатов и танки стреляли по зданию, где они заседали).