Игорь Оболенский - Романовы. Запретная любовь в мемуарах фрейлин

Зная о чрезвычайно евангелистском направлении его учения, я ожидала, что его последователи — это простые в люди в таких же простых и скромных одеяниях. Каково же было мое изумление, когда с визитом ко мне явилась княгиня Ливен, одетая, как настоящая «гранд-дама» — воплощение моды и элегантности.

Сам лорд Редсток был представлен принцессе Ольденбургской ее бывшей фрейлиной мадемуазель Нелидовой (которая умерла не так давно) и они встречались в ее дворце. Принц Ольденбургский иногда подшучивал над своей женой, напоминая ей о роли в представлении лорда Редстока петербургскому обществу, учитывая то, что она сама никогда не колебалась в своей приверженности православию.

Когда я поселилась у Ольденбургских, лорд Редсток уже был достаточно известен, и мадемуазель Шипова взяла меня с собой на собрание его последователей, которое проходило в доме княгини Ливен. Эти собрания были запрещены, но тем не менее все же имели место.

Упомянутый уже мною генерал Оржевский (начальник Тайной полиции) однажды лично явился в дом княгини и передал пожелание императора Александра Третьего, чтобы такие встречи прекратились. На что княгиня Ливен ответила, что, выбирая между службой Богу и императору, она выбирает Бога.

Больше никаких шагов для запрета подобных собраний не предпринималось. Возможно, из-за того, что княгиня была в возрасте и посчитали более мудрым просто оставить ее в покое.

В ночь с 8-го на 9 февраля (или 21 января по старому стилю) 1904 года стало известно о военных действиях со стороны Японии.

20 января в Эрмитаже состоялся вечер Оперы, а наутро принцесса Ольденбургская сказала мне, что в этот день в Зимнем дворце император сделает официальное заявление о начале войны. Первый раз в русской истории война объявлялась из Петербурга, а не из древней русской столицы — Москвы.

Так вышло, что эту новость я получила в постели, где находилась из-за болезни. Но я встала и последовала за принцессой в Зимний дворец.

Назначение военного министра Куропаткина на должность Главнокомандующего Армией стало сюрпризом для всех, кто его знал. Рассказывали, что когда император вызывал Куропаткина как военного министра, чтобы обсудить с ним имя будущего Главнокомандующего, Куропаткин явился со списком генералов, которые, с его точки зрения, могли занять этот пост. Его собственное имя было написано в верхней строчке. И императору не оставалось ничего иного, как назначить Главнокомандующим именно его.

Куропаткин был начальником штаба у знаменитого генерала Скобелева во время кампании в Центральной Азии, и только совсем немногим были известны резкие слова Скобелева о том, что способностей Куропаткина явно недостаточно, чтобы занять главенствующее место в какой бы то ни было кампании.

В глазах же широкой публики Куропаткин выглядел знающим свое дело генералом, и вся нация с одобрением восприняла его назначение на пост Главнокомандующего.

На Пасху я находилась в Тифлисе. Там я узнала горькую новость об ужасной судьбе военного броненосца «Петропавловск», который был затоплен и на котором погиб адмирал Макаров.

( Броненосец «Петропавловск» подорвался на японской мине 31 марта 1904 года. Среди погибших в результате взрыва — общее число жертв составило почти 700 человек — был знаменитый художник В. Верещагин. Чудом удалось выжить великому князю Кириллу Владимировичу, который тоже находился на борту броненосца. После 1917 года именно великий князь Кирилл Владимирович провозгласит себя новым российским императором. — Прим. перевод.)

После моего возвращения тем летом в Петергоф очень важное событие произошло в «Александрии». На свет появился долгожданный Наследник российского престола.

Нам об этом объявила принцесса Ольденбургская, хотя мы все думали, что она отдыхает в своей комнате после ланча. Радостная новость была сообщена Армии, и каждый солдат стал считаться крестным отцом Наследника.

Пока продолжалась война, императрица участвовала во многих благотворительных обществах, целью которых была помощь больным и раненым. Граф Гендриков, шеф церемоний Двора, рассказывал мне, с какими сочувствием и добротой императрица относилась к страждущим. Но иногда ее усилия, которые должны были приносить пользу, сводились на нет непорядочностью ее окружения.

Например, говорили, что собранные во время Снежного бала в Зимнем дворце средства и подарки для детей бедняков на самом деле достались слугам во дворце.

Принцесса Ольденбургская, конечно же, тоже принимала активное участие во множестве благотворительных акций, связанных с войной. Каждый четверг мы с ней приезжали в Петербург из Петергофа, чтобы проверить, что было сделано на различных складах.

По четвергам из Петербурга в Петергоф, чтобы встретиться с императором, ездил министр внутренних дел Плеве. Часто мы оказывались с ним попутчиками.

( Вячеслав Константинович Плеве занял пост министра внутренних дел России в 1902 году после убийства главы МВД Дмитрия Сипягина. — Прим. перевод.)

В один из четвергов, 10 августа 1904 года, начальник вокзала сказал принцу и принцессе Ольденбургским, что Плеве был убит бомбой возле Балтийского вокзала в Петербурге. Когда мы приехали на место, тело несчастного все еще лежало на тротуаре, покрытое полицейской шинелью.

Когда мы приблизились, шинель убрали, и мы смогли увидеть бедную жертву. Портфель с бумагами, которые он должен был передать императору, лежал рядом с телом.

Потом говорили, будто среди этих бумаг находился и неблагосклонный рапорт о деятельности премьер-министра Витте. И что Витте смог предотвратить попадание этого документа к императору при помощи Дурново, которого потом назначил на место Плеве.

В 1904 году принцесса Ольденбургская, принимавшая самое непосредственное участие в деятельности Красного Креста, отправилась на юг в Одессу, чтобы присутствовать при отправке на фронт корабля-госпиталя «Царица».

5 сентября 1905 года стало последним днем войны.

Так получилось, что как раз в тот момент освободился пост генерал-губернатора Кавказа, и ходили слухи, что он будет предложен генералу Куропаткину.

Услышав об этом, княгиня Мухранская, близкая подруга сына последнего Наместника, телеграфировала в Петербург: «Voulons pas perdix, voulons aigle» («не хотим куропатку, хотим орла». — Прим. перевод.), обыграв фамилию Куропаткина.

( Примечание: Пост Наместника был упразднен и вместо него введена должность генерал-губернатора.)

Весьма существенный факт, имевший отношение к русскому флоту, проявился на фоне последней войны. Оказалось, что великий князь Александр Михайлович (муж сестры императора великой княгини Ксении Александровны) посылал императору рапорт о чудовищном состоянии кораблей, предупреждая, что они станут легкой добычей при атаке вражеской силы.