Борис Соколов - Двуликий Берия

Таким образом, Лаврентий Павлович избавился от опасного конкурента в борьбе за контроль над органами госбезопасности. Новый шеф МГБ Игнатьев был человеком Маленкова и враждебности к Берии пока не проявлял. Это позволило последнему укрепить центральный аппарат МГБ своими людьми, хотя этого было явно недостаточно для установления контроля над ведомством. Но, по крайней мере, Берия мог надеяться, что новый министр не будет копать против него, Берии, как это делал Абакумов, рискнувший даже арестовать некоторых из любовниц «лубянского маршала».

В своих объяснениях Л.П. Берии от 27 марта 1953-го С.Д. Игнатьев, экс-министр госбезопасности, цитировал слова Сталина, который с конца октября 1952 г. стал настойчиво требовать истязать «врачей-вредителей», отказывавшихся признаваться: «Бейте! — требовал он от нас, заявляя при этом: — Вы что, хотите быть более гуманными, чем был Ленин, приказавший Дзержинскому выбросить в окно Савинкова? У Дзержинского были для этой цели специальные люди — латыши, которые выполняли такие поручения. Дзержинский — не чета вам, но он не избегал черновой работы, а вы, как официанты, в белых перчатках работаете. Если хотите быть чекистами, снимите перчатки».

Ленин, естественно, никак не мог отдать приказ о ликвидации Савинкова, поскольку умер на год раньше Бориса Викторовича. Тут либо Сталин по старости что-то напутал и собственный приказ об убийстве Савинкова приписал Ленину, либо Игнатьев всю историю с убийством Савинкова придумал, забыв, когда именно тот был убит. Но в том, что подозреваемых по «делу врачей» пытали, сомневаться не приходится.

Многие и сейчас думают, что Берия и после войны, до самой смерти Сталина, возглавлял органы государственной безопасности. Да и в строевой песне пограничных и внутренних войск пелось:

Как будто бы с приходом на пост главы МГБ Абакумова слов о Берии из песни не выкинули. Но песня песней, а послевоенная реальность, как мы убедились, была весьма далека от нее. На практике в тот период Лаврентий Павлович имел очень мало касательства к деятельности органов безопасности. Сталин действительно освободил Берию от поста главы НКВД, но только потому, что незадолго до этого, в августе 1945-го, Лаврентий Павлович возглавил Спецкомитет, главной задачей которого стало скорейшее создание советской атомной бомбы. Глупо думать, будто Сталин перебросил Берию на этот пост для того, чтобы лишить его контроля над органами госбезопасности. Ведь наряду с поисками преемника создание атомной бомбы было главной задачей, которую Сталин решал в послевоенный период, чтобы СССР достиг в этой сфере паритета с США и утвердился в качестве одной из двух мировых сверхдержав. Правда, реального паритета в ракетно-термоядерной сфере при жизни Сталина достичь не удалось. Не было такого паритета и при Хрущеве. Он был достигнут только во времена Брежнева. Однако еще при жизни генералиссимуса, осенью 1949-го, советская атомная бомба была уже испытана, что позволило Сталину чувствовать себя более уверенно на международной арене. А к моменту ареста Берии все было готово и к испытанию водородной бомбы.

Нет никаких сомнений, что Сталин назначил Берию главой Спецкомитета отнюдь не потому, что необходимо было устранить Лаврентия Павловича от контроля над органами безопасности. Просто генералиссимус не сомневался, что Лаврентий Павлович лучше других справится с этой сложной задачей.

Как мы убедились, принципиально вопрос об уходе Берии из НКВД и замене Меркулова во главе НКГБ был решен еще осенью 1945 года, причем Берия никак не пытался защитить своего протеже Меркулова и едва ли не был инициатором смещения Всеволода Николаевича, не стяжавшего лавров в борьбе с иностранным шпионажем. Сталин, однако, предпочел видеть руководителем органов госбезопасности не предлагаемого Берией Рясного, а Абакумова, с которым ему довелось тесно работать в годы войны, когда Виктор Семенович возглавлял военную контрразведку СМЕРШ. Само по себе такое решение не свидетельствовало о недоверии к Берии. Ведь после ухода из НКВД, в марте 1946 года, Лаврентий Павлович стал членом Политбюро. При этом он остался заместителем председателя Совета Министров и в какой-то мере продолжал курировать органы госбезопасности. Если бы Сталин не доверял Берии и уж тем более если бы собирался в скором времени от него избавиться, то вряд ли бы сделал его полноправным членом Политбюро. Ведь не принадлежавших к оппозиции членов Политбюро вообще не принято было судить открытым судом. В то же время, Берия отнюдь не был единственным куратором органов, к тому же руководство атомным проектом оставляло мало времени для других дел. Да и кадровых вопросов ни в МВД, во главе которого был близкий к Маленкову Круглов, ни, что особенно важно, в МГБ он теперь не решал. Абакумов же и Берия друг друга не любили, что не было секретом для Сталина. И Виктор Семенович, как мы увидим дальше, скорее всего, по собственной инициативе стал собирать компромат на Лаврентия Павловича, причем этот компромат довелось использовать уже Хрущеву.

Доверял ли в тот момент Сталин Берии или нет? Хрущев в мемуарах утверждал: «После войны, когда я стал часто встречаться со Сталиным, я все больше и больше чувствовал, что Сталин уже не доверяет Берии. Даже больше, чем не доверяет: он боится его. На чем был основан этот страх, мне тогда было непонятно. Позднее, когда вскрылась сталинская машина по уничтожению людей и все средства, брошенные на достижение этой цели, а ведь именно Берия управлял этими средствами и проводил нужные акции по поручению Сталина, я понял, что Сталин, видимо, сделал вывод: если Берия делает это по его поручению с теми, на кого он указывает пальцем, то может это делать и по своей инициативе, по собственному выбору. Сталин боялся, как бы при случае такой выбор не пал на него. Поэтому он и убоялся Берии. Конечно, он никому об этом не говорил. Но это становилось заметным». Далее он утверждает, что после войны из обслуги и охраны Сталина исчезли все грузины, которых там было прежде немалое количество. И исчезли, дескать, потому, что Сталин перестал доверять Берии.

Тут Никита Сергеевич, несомненно, лукавит. Грузины в сталинской охране и окружении никогда не преобладали, и вплоть до мая 1952 года личную охрану возглавлял белорус Николай Сидорович Власик. Тем более что Хрущев тут же сам и обесценивает аргумент об охранниках-грузинах, утверждая: «Так вот, когда его доверие к Берии было подорвано, все грузины враз исчезли. Сталин уже не доверял людям Берии. Но в результате своего болезненного состояния он не доверял уже и русскому обслуживающему персоналу, ибо его тоже подбирал Берия, который долгое время работал в органах госбезопасности, все кадры ему были известны, все перед ним подхалимничали, и ему легко было использовать этих людей в своих целях». Выходит, что и русских охранников подбирал Берия, и становится совсем непонятно, зачем Сталину вдруг понадобилось изгонять грузин.