Сборник - Нефть. Люди, которые изменили мир

Смирна к тому моменту уже три года находилась под греческой юрисдикцией, семейный бизнес процветал, перед юношей лежал целый мир, но сытой и беззаботной жизни в приморском городке в один момент пришел конец. 9 сентября 1922 года турецкие войска под командованием Мустафы Кемаля Ататюрка [309]вошли в Смирну и устроили резню христианского населения. Город был почти полностью уничтожен пожаром. За несколько дней в нем погибли около 200 тысяч греков и армян. Среди них оказалось немало близких родственников Онассисов. Сами они потеряли все свое богатство, но чудом спаслись от гибели, покинув город в трюме грузового парохода. Чтобы попасть на судно, Аристотелю пришлось сначала выкупить отца у турецкого трибунала, а затем подкупить американского вице-консула, чтобы он позволил семье уехать без очереди.

«Единственное, что принимается сегодня во внимание, – это деньги. Те, кто обладает ими, – настоящие короли наших дней».

Онассисы осели в Греции, откуда юный Аристотель отправился в далекое путешествие за океан в поисках лучшей доли, имея в кармане лишь нансеновский паспорт [310]беженца и 250 долларов. Эмигранты из Италии и Греции плыли в Южную Америку нескончаемым потоком, надеясь разбогатеть в этом плодородном краю. Среди них оказался и Аристотель, который в конце сентября 1923 года сошел на берег в порту Буэнос-Айреса. Семнадцатилетний паренек стал ночным портовым диспетчером, затем сменил еще несколько неквалифицированных работ, пока не устроился электриком в телефонную компанию. На первую зарплату он купил себе приличный костюм и билет в яхт-клуб – это было необходимо, чтобы приобретать полезные связи. В свободное от работы время он при помощи старых друзей отца пытался наладить бизнес по импорту табака.

Аристотель отличался смекалкой и деловой хваткой, и к тому же кое-что смыслил в табачном деле. Довольно быстро ему удалось организовать надежный канал поставок турецкого и греческого табака в Аргентину, доля которого на рынке выросла с 10 до 35 %. За посреднические услуги молодой предприниматель брал 5 % комиссии. Таким образом за два года он заработал порядка 100 тысяч долларов.

В 1925 году Онассис получил греческое и аргентинское гражданства. Развивая бизнес, он легко преодолевал всевозможные трудности. После того как у его фирмы сорвался контракт с крупнейшим аргентинским производителем сигарет, Онассис решил основать собственное производство, которое принесло ему огромные прибыли. Попутно он начал производить и продавать другие товары народного потребления. К 25 годам состояние Аристотеля достигло 1 миллиона долларов.

При этом успешный бизнесмен не чурался запрещенных приемов. Бывшие сотрудники Аристотеля поговаривали о том, что сколотить баснословное состояние ему удалось благодаря контрабандным поставкам зелья и валютным спекуляциям на черном рынке. Кроме того, его обвиняли в незаконной борьбе с конкурентами и в том, что он продавал свои сигареты под чужой, более известной торговой маркой.

В 1929 году правительство Греции объявило, что таможенные пошлины для стран, с которыми Афины не заключили торговых соглашений, вырастут на 1000 %. Бизнес Онассиса оказался под угрозой, поскольку с Аргентиной такого соглашения у Греции не было из-за малого объема двусторонней торговли. В то же время торговый оборот между фирмой Аристотеля и греческими компаниями составлял 2,8 миллиона долларов в год. Через своих доверенных лиц в Афинах коммерсант связался с греческим премьер-министром и лично встретился с министром иностранных дел. Ценой крупных взяток он заручился их поддержкой. В 1931 году при содействии главы МИД для товаров Онассиса сделали исключение. Кроме того, бизнесмену достался пост вице-консула Греции в Буэнос-Айресе. Таможенные поблажки и статус государственного чиновника еще больше способствовали росту его финансового благополучия.

Секрет успеха табачной компании Онассиса заключался в особых свойствах табака, произрастающего в Турции и Греции. Он оказался гораздо мягче кубинского и больше нравился женщинам, среди которых курение стремительно входило в моду.

Корабли уже дважды сыграли заметную роль в жизни миллионера-эмигранта: когда он покидал охваченный огнем родной город и когда отправился в Новый Свет навстречу богатству. На рубеже 1930-х Онассис решил связать с ними свою судьбу в третий раз – и не прогадал. В 1932 году он купил у канадской фирмы шесть старых грузовых судов по цене металлолома, заплатив за них 120 тысяч долларов. Первому кораблю он дал имя «Калироя» – в честь родной сестры. Позже к его скромной флотилии прибавилось еще несколько судов, с б о льшим водоизмещением. Перевозка пшеницы, шерсти и кожи через Атлантику приносила стабильную прибыль, но настоящим золотым дном для судовладельца и табачного магната стала транспортировка нефти.

В 1938 году Аристотель построил на шведских верфях свой первый нефтеналивной танкер «Аристон», а к началу Второй мировой войны обзавелся еще двумя («Аристофан» и «Буэнос-Айрес»), превосходящими первый по размеру. За первый год каждое из судов принесло ему по 600 тысяч долларов чистой прибыли. Пока планета сотрясалась от взрывов бомб и снарядов, капитал Онассиса рос как на дрожжах. Каждый год он заказывал несколько новых танкеров. Поставки нефти союзникам, которые нуждались в топливе для военной техники, давали сверхприбыли. К тому же флот Онассиса счастливо миновали авианалеты и подводные мины. Впоследствии это вызвало подозрения у ФБР, которое заподозрило судовладельца в тайных связях с нацистами, но доказательств этой гипотезе агенты не нашли.

В послевоенный период Аристотель сделал ставку на использование «флагов наибольшего благоприятствования» [311]для своих судов – в то время такая практика была в новинку. Это позволило ему получить огромное конкурентное преимущество. Большие нефтяные корпорации, такие как Mobil, Socony [312]и Texaco [313], подписывали с Онассисом долгосрочные контракты по фиксированным ценам на использование его флота танкеров. Над судами Онассиса реяли флаги Панамы и Либерии (в этих странах судовладельцам за это делались серьезные налоговые послабления), тогда как собственные танкеры этих компаний ходили под американским флагом, и, соответственно, их обслуживание и оплата необходимых пошлин обходились в разы дороже.

«Как грек я принадлежу Западу. Как судовладелец – капитализму. Но больше всего я люблю ту страну, где мне меньше всего устраивают препон и ограничений и где требуют наименьший налог».