Екатерина Мишаненкова - Я – Грейс Келли

Прежние возлюбленные Грейс все поняли и не стали доставлять ей неприятностей, в отличие от родителей…

На этот раз источником проблем стал не Джек Келли, который уже понял, как сильно вырастет его статус в глазах филадельфийских снобов, когда его дочь станет принцессой.

Но 15 января 1956 года в газетах появилась статья под названием «Моя дочь Грейс Келли. Ее жизнь и любовные увлечения». Этот неожиданный «подарок» преподнесла дочери Маргарет. Она поведала репортерам о детстве Грейс, а главное – обо всех ее любовниках, правда, выведя большинство из них под вымышленными именами.

«Для Грейс это был настоящий удар, – вспоминал потом Ренье. – Она отказывалась понять, зачем ее собственная мать решилась на такой шаг». Грейс позвонила матери и впервые в жизни высказала все, что о ней думала.

Впрочем, тон статей, несмотря на перечисление всех увлечений Грейс, выставлял ее не развратной потаскушкой, а влюбчивой дурочкой, поэтому сильно ее репутация не пострадала. А вот гордость – да. По статьям выходило, что своим счастьем она полностью обязана мудрости родителей, которые удержали ее от глупостей и нашли ей самого лучшего жениха.

Последним ударом по ее гордости стала шутка Джона Келли. «Кажется, мы наконец распродали весь товар», – сказал он, имея в виду, что Грейс – последняя из его дочерей, кто выходит замуж.

В ожидании свадьбы, назначенной на апрель, Грейс еще успела сняться в своей последней картине с очень подходящим названием – «Высшее общество»

Это была музыкальная адаптация «Филадельфийской истории», когда-то ставшей ее актерским дебютом на театральной сцене.

Для этой роли она с присущей ей старательностью даже научилась петь, поскольку очень не хотела, чтобы ее переозвучивала другая актриса. Режиссер был против, но Грейс настояла и победила – их дуэт с партнером по фильму, которого играл ее несостоявшийся жених Бинг Кросби, вошел в золотую коллекцию романтических хитов Голливуда.

Кстати, на съемках произошел забавный случай – героиня, которую играла Грейс, по сюжету в нескольких сериях хвасталась обручальным кольцом, и она в шутку предложила использовать не бутафорское, а настоящее, которое подарил ей Ренье.

«И вот на следующий день, – вспоминала одна из участниц съемок, – она является к нам со своим бриллиантом размером с колесо. Какая это была красотища! Обычно я равнодушна к бриллиантам, потому что это белые безжизненные камни. Однако у этого был цвет! И какой! Мне тотчас вспомнилась стеклянная призмочка, которую я маленькой девочкой видела в детском саду. Казалось, она была наполнена жизнью и светом». А Грейс, наслаждаясь всеобщим изумлением, невинно сказала: «Ведь правда же, миленькое?»

Все то время, пока шла подготовка к свадьбе, прессу интересовал вопрос, продолжит ли Грейс сниматься в кино?

На самом деле Ренье сразу решил, что карьеру актрисы его жене придется закончить – невозможно «сидеть на двух стульях» и совмещать работу в кино и многочисленные заботы княгини Монако. Но он помалкивал, чтобы не злить американскую прессу, и без того считающую, что их голливудская богиня делает старушке-Европе большое одолжение, выходя за одного из ее принцев. К тому же он знал, что у Грейс еще не истек контракт с «Метро-Голдвин-Майер», и не хотел настраивать против себя могущественную киностудию.

Сама Грейс тоже предпочитала не отвечать, потому что не умела так далеко планировать, и привычно рассчитывала, что все как-нибудь уладится само собой. С одной стороны, она не хотела бросать кино, а с другой – была уже готова к этому шагу. Она давно мечтала о семейном очаге и к тому же практично понимала, что в качестве княгини Монако будет на виду, а значит, свой кусочек популярности у нее всегда останется, причем безо всяких усилий. Не зря Альфред Хичкок, услышав о ее помолвке, с некоторой насмешкой сказал: «Я ужасно счастлив, что Грейс нашла себе такую отличную роль».

Закончилась игра в молчанку в конце января 1956 года, когда Ренье, выяснив, что «Метро-Голдвин-Майер» не будет судиться из-за расторжения контракта, открыто объявил, что его невеста заканчивает карьеру актрисы. Грейс оставалось только подтвердить его слова. В конце концов она всегда хотела найти мужчину, который снимет с нее бремя ответственности за принятие решений.

В чем была причина такой щедрости «Метро-Голдвин-Майер»?

Они ведь не только не стали удерживать свою звезду, но еще и подарили ей свадебное платье стоимостью более семи тысяч долларов, дали ей в сопровождение на свадьбу ее любимую парикмахершу, подарили все наряды, в которых она снималась в «Высшем обществе», и даже выплатили премию.

Дело было прежде всего в том, что на студии достаточно быстро поняли, что их никто не поддержит, если они станут судиться с Грейс. В глазах американцев она была Золушкой, выходящей замуж за принца, и они не простили бы тех, кто захотел бы отнять у них эту сказку. Не зря Маргарет Келли закончила цикл своих скандальных статей о дочери заявлением, от которого была в восторге вся Америка: «В некотором роде ее история – еще одно подтверждение американской мечты. И если Грейси сумела найти себе принца, то это по силам каждой американской девушке».

Поэтому руководство «Метро-Голдвин-Майер» предпочло пойти другим путем и извлечь выгоду из дружбы с Грейс, а не из войны с ней. По соглашению с ней и Ренье они получили эксклюзивное право на съемки их свадьбы и собирались сделать из этого самый прибыльный в истории рекламный ролик ее последнего фильма «Высшее общество», которому скоро предстояло выйти на экраны.

И вот наконец 4 апреля 1956 года десятки тысяч людей собрались в нью-йоркском порту провожать Грейс, отплывающую на лайнере «Конституция» в далекое сказочное Монако.

12 апреля 1956 года лайнер «Конституция» бросил якорь в порту Монако.

Грейс встречали тысячи людей, море у побережья было заполнено легкими яхтами и лодками – словно вся страна собралась посмотреть на свою будущую княгиню. Когда она вышла на палубу, с самолета посыпался дождь красных и белых гвоздик – подарок от Аристотеля Онассиса. Такого пышного торжества в Монако не видели давно.