Джоанна Лайт - Убийство Мэрилин Монро раскрыто

И вдруг прозвучали слова, которые привлекли мое внимание.

– Я слышала, что доктор Гринсон прописывал Монро такое количество снотворного, что его хватило бы, чтобы убить трех сильных мужчин.

– Вы уверены?

– Да, мама как-то говорила, что не успевает привозить лекарство из аптеки. Монро принимала в несколько раз большую дозу, чем вообще возможно. Удивляюсь, как после этого она могла отравиться снотворным, ведь организм уже привык и не реагировал.

Эти слова заставили меня задуматься и снова окунуться в уже известные воспоминания других людей, в то время взрослых и находившихся рядом с Мэрилин. Да, все подтверждали, что Ральф Гринсон выписывал Мэрилин куда большие дозы снотворного, чем предельно возможно даже для здорового человека.

О привыкании писал в своих воспоминаниях и Артур Миллер, но можно ли ему верить?..

Нашлись воспоминания ее агента Руперта Аллана, который тоже свидетельствовал о тройных дозах снотворного, прописываемого Ральфом Гринсоном. Он не мог не понимать, насколько это опасно, но выписывал и выписывал лекарство. Свою лепту вносил и личный врач Мэрилин доктор Хайман Энгельберг, который тоже не жалел бумаги на рецепты. И снова это были барбитураты.

После этих препаратов Мэрилин погружалась во все большую депрессию, чувствовала себя более встревоженной и беспокойной, все чаще произносила что-то бессвязное и ходила пошатываясь. Ее мучили кошмарные сновидения, настроение менялось трудно предсказуемым образом, а лицо покрывалось сыпью. Тем не менее Мэрилин ежедневно работала. Руперт Аллан вспоминал, что актриса выходила из помещения, чтобы проткнуть булавкой капсулку секонала, перед тем как проглотить ее; а ведь этот способ увеличения силы воздействия лекарства вполне мог довести ее до смерти.

– Ежедневно утром мы заставляли ее встать, но это занимало столько времени, что обычно мне приходилось накладывать ей грим, когда она еще лежала в постели, – рассказывал Аллан Снайдер. – Девушки из прислуги вынуждены были, чтобы она проснулась, затаскивать Мэрилин под душ. Все, кто ее любил, чувствовали: происходит нечто страшное. Нас охватывало безграничное отчаяние. А Артур непрерывно портил и портил роль Розлин, и Мэрилин знала об этом.

Ко времени окончания съемок Мэрилин была не просто вымотана, а едва жива.

На премьере фильма Мэрилин появилась под ручку с Монтгомери Клифтом, поскольку семья с Артуром Миллером распалась окончательно, в день инаугурации президента Джона Кеннеди Мэрилин Монро получила развод в Мексике. День выбран специально, чтобы журналистам оказалось не до развала «образцовой» семьи актрисы и драматурга.

Конечно, избежать внимания прессы не удалось, но Мэрилин отзывалась о бывшем супруге с большим достоинством:

– Оценивать его было бы с моей стороны проявлением неделикатности. У меня сложилось бы впечатление, что я движусь по территории, куда мне вход воспрещен, – заявила она. – Мистер Миллер – превосходный человек и писатель, но наш брак не сдал экзамена на прочность. Однако каждого, кого я когда-то любила, я все еще немного люблю и сегодня.

Монро осталась в прекрасных отношениях с отцом Артура Исидором Миллером, его сестрой, а также детьми Миллера от первого брака. Никто из них не считал Мэрилин ни психически неуравновешенной, ни тем более наркоманкой.

Что же сделали два врача Мэрилин – ее психотерапевт Ральф Гринсон и личный врач Хайман Энгельберг, чтобы продолжить лечение, начатое в клинике, где Мэрилин провела неделю? Они отучили ее от барбитуратов, хотя бы попытались настоять на этом?

Ничего подобного! Оба доктора продолжали выписывать актрисе снотворное в немыслимых дозах, словно не боялись последствий или даже желали их. Позже Гринсон, понимая, что дело может закончиться плохо, попытался перевести Мэрилин с нембутала на хлоралгидрат, но это всего лишь за пару дней до гибели. Или он нарочно применил второе средство, чтобы усилить действие первого? Тогда гибель Монро не самоубийство по неосторожности, а настоящее убийство, совершенное профессионалом. Мы никогда не узнаем, из каких соображений оба врача пичкали пациентку барбитуратами и не задумывались, к чему это может привести, но догадываться о причинах можно.

Они утверждали, что всего лишь заботились о Мэрилин и шли навстречу ее просьбам (а как же врачебная этика?).

Но если Гринсон и Энгельберг способствовали недельному лечению Мэрилин в неврологическом отделении клиники Лос-Анджелеса, с возможностью посещений и свободного выхода, то нью-йоркский психиатр актрисы доктор Марион Крис заточила ее в психиатрическую лечебницу к душевнобольным с крайне жестоким режимом и без связи с внешним миром.

Приходится признать, что жизнь Мэрилин с лета 1960 года, когда начались съемки «Неприкаянных», превратилась в сплошной кошмар. Неудачи двух фильмов («Давай займемся любовью» и «Неприкаянных»), тяжелые съемки, дважды пребывание в клиниках, развод, две операции (ей удалили желчный пузырь и делали гинекологическую операцию, считается, что это был аборт от Кеннеди, но скорее что-то из-за эндометриоза, которым страдала актриса), отсутствие перспектив работы, настоящая травля со стороны прессы…

Можно бесконечно вспоминать и вспоминать неприятности, сваливавшиеся на Мэрилин в последние пару лет ее беспокойной жизни, но вывод следует один: ей было плохо, очень плохо, ужасно плохо. Настолько, что временами хотелось выброситься из окна, что она едва не сделала в своем номере в отеле на Манхэттене.

Несмотря на все усилия создать новую семью, сыграть новые роли, просто изменить отношение к себе и свою репутацию, Мэрилин (кстати, официально сменившая свое имя Норма Джин на Мэрилин Монро в 1956 году) оставалась для всех сексапильной блондинкой, подругой бриллиантов, демонстрирующей на экране, всюду и везде свое тело, а не ум или душу.

Мэрилин просто заигралась, она слишком вжилась в роль глуповатой наивной блондинки, слишком часто «надевала» эту маску. В результате маска не только стала неотъемлемой частью имени, но и частью самой Монро. Похоже, наступило время, когда Норме Джин не удавалось избавиться от этой маски даже наедине с собой. Как дерево прорастает корнями сквозь трещины в стенах, так образ Монро пророс в существо Нормы Джин и стал ее частью.

Норма Джин и сама не заметила, как сексапильная блондинка Мэрилин Монро в большой степени стала ее сутью. Наверное, это очень страшно, ведь та, которую она так желала вытравить из себя, от которой стремилась избавиться, неизменно брала верх. Роскошная блондинка Мэрилин Монро была более успешна и востребована не только зрителями, но и окружающими, даже Артуром Миллером и братьями Кеннеди, всеми друзьями и любовниками… Норма Джинн сдавала позиции под напором этой придуманной блондинки.