Джеймс Донован - Незнакомцы на мосту

«Никто не пришел на встречу ни восьмого, ни девятого у 203.2030, как, судя по переданному мне сообщению, было установлено. Почему? Внутри или снаружи он должен быть? Правильно ли время? Место, кажется, правильное. Пожалуйста, проверьте».

Уэбб далее показал, что это послание было напечатано на пишущей машинке Абеля, найденной в студии на Фултон-стрит, и объяснил, чем именно эта записка походила на другие образцы, отпечатанные на той же машинке. В целях демонстрации он использовал письмо Эмиля Голдфуса владельцу дома и две брошюры, переданные Абелем Хэйханену: «Применение вакуума для изготовления матриц» и «Цветная фотография, цветоделенные негативы».

Мы сделали перерыв на ленч, а в два часа вернулись, чтобы снова слушать показания о пишущей машинке, «вещественном доказательстве № 52». Как большинство показаний специалистов, оно представлялось бесконечным, повторяющимся, а по временам и ненужным: «Маленькая буква «м», которая видна также в верхней строке, правая засечка — в правой засечке частично отсутствует ее внешняя часть, что можно наблюдать также… Буква «s» сильно уходит вправо… Верх буквы «р» наклонен в правую сторону, что уже отмечалось ранее».

После этого обвинение вызвало врача. Сзади нас раздался шум, и некоторые скамейки опустели. Присутствующие потянулись к выходу — покурить или подышать свежим воздухом в длинных, широких коридорах с высокими потолками. Репортеры бросились к телефонам в комнате для прессы, чтобы связаться со своими редакциями.

Томпкинс сказал:

— С вашего разрешения, ваша честь, мы представляем доктора Групмана. Его вызов сюда не был предусмотрен, но, ввиду того что он врач, его показания могут быть нам полезны. Это не займет много времени.

Доктор Сэмюэль Ф. Групман сообщил, что его контора находится в отеле «Латам» и что 21 мая 1957 г. обвиняемый (назвавший себя Мартином Коллинзом) пришел к нему сделать прививку.

Вопрос. Сделали вы ему прививку, д-р Групман?

Ответ. Да, сделал.

Вопрос. Вы разговаривали с обвиняемым о поездке за границу?

Ответ. Да, сэр. Я спросил его, куда он собирается ехать.

Вопрос. И что он ответил?

Ответ. Он сказал, что уезжает в северные страны писать картины.

За доктором дали показания два второстепенных свидетеля. Сотрудник ФБР рассказал, как он зашел в бар на 58-й улице в Бруклине и нашел кнопку, которую предполагаемый курьер (Аско) оставил для Хэйханена. Местом, где два агента оставляли сигналы друг для друга, служила туалетная комната в баре. Затем начальник отдела регистрации государственного департамента дал показания, что Абель никогда не регистрировался в качестве агента иностранного государства. Это показание требовалось сделать по формальным причинам, но в данных обстоятельствах оно выглядело нелепым. Чиновник государственного департамента был тринадцатым свидетелем обвинения.

Затем Томпкинс встал с торжественным видом и объявил:

— Обвинение просит вызвать Роя А. Роудса, ваша честь, сержанта Роудса.

Вошел высокий и худой мужчина с большими ушами. Он был похож на Гарри Купера, но вид у него был неряшливый. Он легко мог бы сыграть роль заместителя начальника полицейского участка в ковбойских пьесах. На нем было штатское платье: костюм, слишком большой для него, широкий цветной галстук, белая рубашка с широким мягким воротником.

К тому времени, как он занял свое место и дал присягу, зал снова наполнился. Томпкинс, допросивший только одного свидетеля за весь день, встал напротив свидетеля, и допрос начался.

Вопрос. Сержант, ваше полное имя Рой А. Роудс? Ответ. Да, сэр.

Вопрос. Вы служите в вооруженных силах Соединенных Штатов?

Ответ. Да, сэр.

Вопрос. В каком роде войск?

Ответ. В войсках связи, сэр.

Вопрос. Какой у вас ранг?

Ответ. Мастер-сержант, сэр.

Вопрос. И как долго вы служите в вооруженных силах? Ответ. Немногим более пятнадцати лет.

После этого Томпкинс вытянул из свидетеля ряд ответов, подтвердивших, что он тот человек, кого Москва называла «Квебек» и о ком говорилось в послании на микропленке, направленном Абелю и оглашенном в суде в прошлый четверг. Роудс рассказал, что он родился 11 марта 1917 г. в городе Ройалтоне (Оклахома); фамилия его отца — У. А. Роудс, и в 1955 году он жил в Говарде (Колорадо), поблизости от Сали-ды. Он добавил, что у него три сестры и одна из них — миссис Эрлен Браун из Радиума (Колорадо), проживавшая ранее в Говарде. Его брат — Франклин С. Роудс.

Сержант регулярной армии показал, что он служил в Форт-Монмуте, Нью-Джерси (почтовый адрес — Итонтаун: рядом с Ред-Банк) и что его постоянным местом службы был Форт-Уачука (Аризона). Проходя там службу, он жил в Таксоне.

Вопрос. За время вашей военной службы, сержант, направлялись ли вы в Советский Союз?

Ответ. Да, направлялся.

Вопрос. Когда вы приехали в Советский Союз?

Ответ. 22 мая 1951 года.

Обвинитель вел допрос неторопливо, дабы все факты были записаны в протокол. Роудс продемонстрировал, что кадровый военнослужащий почти никогда не забывает даты перемены места службы и почти всегда говорит «сэр». В Москве он находился до июня 1953 года и в течение этих двух лет служил автомехаником при американском посольстве, имея под своим началом автопарк посольства, который размещался в гараже на расстоянии полутора миль.

Он сказал, что женат, что он отец восьмилетней дочери и что его семья приехала к нему в Москву в феврале 1952 года, десять месяцев спустя после того, как он сам прибыл туда. Он запомнил, что его просьба разрешить приезд жены и дочери в Россию была удовлетворена в декабре 1951 года.

Вопрос. Теперь, сержант, я хочу обратить ваше внимание на день в канун рождества, когда вам сообщили, что вашей семье разрешено приехать к вам. Не расскажете ли вы нам кратко, что случилось в тот день? Где вы получили это известие?

Ответ. В тот день, как я припоминаю, я утром работал в гараже и пришел в посольство на обед. В посольстве мне передали сообщение из государственного департамента о том, что русское Министерство иностранных дел выдало визу на въезд для моей жены и что она вскоре приедет ко мне.

Вопрос. Вы пообедали?

Ответ. Да, пообедал.

Вопрос. А что вы делали после обеда?

Ответ. Ну, во время обеда я немного выпил. Вы хотите чтобы я рассказал об этом?

Длинные, глубокие морщины шли по обеим сторонам его широкого рта. Когда он плотно сжимал свои тонкие губы, его лицо приобретало твердое и холодное выражение и выглядел он много старше своих сорока лет. Однако, как ни странно, по лицу его иногда проскальзывала почти глупая ухмылка, как будто все происходящее было частью игры для сержанта кадровой армии.

Томпкинс. Обо всем, что случилось.

Судья Байерс. Мне кажется, он оставляет это на ваше усмотрение.