Тимоти Колтон - Ельцин

Парламент, хотя и весьма ограниченный в своих надзорных полномочиях, все еще обладал «властью кошелька», и это позволяло торговаться по бюджетным вопросам, а также по вопросам фискальной и макроэкономической политики. Он также имел исключительное право принимать законы и вскоре использовал его с гораздо большей продуктивностью, чем можно было ожидать от «фигового листка», роль которого ему предназначалась некоторыми экспертами. В 1994 году было принято всего 6 законов, в 1995-м — несмотря на отсутствие стабильного большинства — законов приняли 37, а в первой половине 1996 года после очередных выборов в Госдуму число принятых законов было равно 8 [1044] См.: Chaisty P., Schleiter P. Productive but Not Valued: The Russian State Duma, 1994–2001 // Europe-Asia Studies. № 54 (July 2002). Р. 704; Troxel T. A. Parliamentary Power in Russia, 1994–2001: President vs. Parliament. N. Y.: Palgrave Macmillan, 2003. . Ельцин по-прежнему продолжал выпускать указы, хотя реже, чем до конституционной реформы. В 1992 и 1993 годах он выпускал в среднем по 24 нормативных указа в месяц. В 1994 году это количество сократилось до 17, а в 1995 году выросло до 20 [1045] Remington T. F. Laws, Decrees, and Russian Constitutions: The First Hundred Years // Emory University. 2006 (неопубликованная статья). Здесь не учитываются секретные указы, преимущественно касающиеся, как можно предположить, вопросов национальной безопасности. Цифры относятся только к «нормативным» указам с широким кругом применения, в отличие от «ненормативных», относящихся к конкретным проблемам. См. также: Remington T. F. Democratization, Separation of Powers, and State Capacity // Colton T. J., Holmes S. State after Communism. Р. 261–298; Parrish S. Presidential Decree Authority in Russia, 1991–1995 // Executive Decree Authority / Ed. J. M. Carey, M. S. Shugart. Cambridge: Cambridge University Press, 1998. Р. 62–103. .

Конституционный тупик 1993 года создал необходимость и заодно дал Ельцину шанс перестроить отношения с субъектами федерации. Как и раньше, основные проблемы были связаны с этническими анклавами. Правительства двух из 21-й республики, Чечни и Татарстана, отказались принимать участие в апрельском референдуме 1993 года, а в 12 республиках уровень доверия к президенту в голосовании был ниже 50 % (из 68 остальных субъектов федерации Ельцин получил поддержку большинства в 54). Пытаясь обеспечить себе поддержку регионов, Ельцин пошел на все. 12–14 августа в столице Карелии Петрозаводске он встретился с главами республик и представителями 8 межрегиональных объединений; встреча, продолжавшаяся целый день, происходила на суше и на президентской яхте, катавшей ее участников по Онежскому озеру. Предложение Ельцина ввести всех региональных лидеров в Совет Федерации не вдохновило руководителей республик, которые хотели быть на особом положении.

Во многих регионах к указу № 1400 отнеслись более чем холодно. Несколько десятков региональных законодательных органов, в том числе в 12 из 19 республик, в которых функционировали законодательные собрания, выразили солидарность с Хасбулатовым и Руцким. Ельцин отреагировал 9 и 12 октября, распустив все областные и равнозначные советы и приказав в период с декабря 1993 по июнь 1994 года избрать более компактные легислатуры. Республикам президент посоветовал поступить так же. Губернаторы областей и президенты республик оказались не столь неосторожными, как законодатели. 15 из них предпочли ограничиться сдержанными высказываниями. Четыре губернатора выступили резко против указа, и Ельцин немедленно их уволил. Пятый губернатор, Эдуард Россель из Свердловской области, не поддержал Хасбулатова, но 1 ноября провозгласил «Уральскую республику». Ельцин республику упразднил 9 ноября, а 10 ноября уволил Росселя. Из числа существующих национальных республик к защитникам блокированного Белого дома присоединился лишь один — Кирсан Илюмжинов из Калмыкии. Он сделал несколько антиельцинских заявлений, но после того, как сопротивление парламента было подавлено, «капитулировал и высказал удивительное предложение — лишить Калмыкию статуса… республики… [и] отказаться от республиканской конституции». Ельцин позволил ему остаться на своем посту, после чего он стал гораздо сговорчивее, чем раньше [1046] Roeder P. G. Where Nation-States Come From. Р. 168–169. .

Поначалу казалось, что голосование по конституции, состоявшееся 12 декабря, лишь породило очередные проблемы. В восьми республиках и в десяти других регионах большинство электората высказалось против президентского проекта. Однако кризис 1993 года стал для Ельцина и федерального Центра нижней точкой, с которой начался подъем. Мастерским ходом, приведшим к выздоровлению, стала консолидация власти в Центре: грубо говоря, региональные лидеры поняли, кто в доме хозяин. Республиканские президенты, подражая Москве, укрепили свою власть, став более мощными, чем законодательные собрания. Приглушение политической конкуренции помогло им справиться с давлением со стороны местных националистов, и давление это начало ослабевать. «Централизация власти, проведенная Ельциным, изменила институциональное устройство России. Власть республиканских парламентов перешла в руки глав исполнительной власти, положив конец слабости централизованного государства, которая в начале 1990-х годов позволяла республикам ставить под вопрос федеральный суверенитет» [1047] Giuliano E. Secessionism from the Bottom Up. Р. 286. Значимость победы Ельцина над своими противниками и ее контраст со слабостью Горбачева в 1990–1991 годах хорошо описаны в: Roeder P. G. Where Nation-States Come From. Сhap. 6. . Аналогично развивалась ситуация и в областях. В ноябре 1993 года Ельцин почувствовал себя настолько сильным, что отрекся от статьи федеративного договора 1992 года, в которой говорилось, что национальные республики получают половину мест в верхней палате парламента. В новом Совете Федерации каждая территория получала по два места. Ельцин еще больше сократил неравенство между республиками и областями, назначив в некоторых областях выборы губернаторов, а в декабре 1995 года такие выборы стали повсеместной практикой. Через два года после выборов членов Совета Федерации (в конце 1995 года) было решено, что два места, принадлежащие каждому региону, по должности будут занимать руководители исполнительной и законодательной власти, которые таким образом войдут в центральный политический истеблишмент [1048] Таким было намерение Ельцина, но план не сработал из-за того, что в октябре 1993 года он распустил областные советы и поэтому половина предполагаемых представителей в Совете Федерации оказалась без собственной юридической базы. О прямых выборах губернаторов см.: Zlotnik M. Russia’s Elected Governors: A Force to Be Reckoned With // Demokratizatsiya/Democratization. № 5 (Spring 1997). P. 184–196. .

Изобретением в отношениях между Центром и периферией стала поддержка Ельциным идеи заключения со многими регионами изготовленных на заказ «договоров» по разделению полномочий. Эта концепция была не нова: так Ельцин поступил в 1990 году, когда предложил Татарстану взять столько суверенитета, сколько тот сможет «проглотить» [1049] «Господин Ельцин предлагает, чтобы каждая из этих территорий заключила договор с Россией „на равных условиях“ и согласовала разделение полномочий. Он надеется на то, что, приняв полную ответственность за собственные решения, они поймут всю тяжесть экономической и политической изоляции и все преимущества передачи этих полномочий господину Ельцину ради повышения влияния и эффективности. „Не знаю, может быть, вы решите делегировать России международные отношения, — предложил господин Ельцин. — Зачем вам содержать 170 посольств в 170 странах?“» Цит. по: Keller B. Kazan Journal: Yeltsin’s Response to the Separatists // New York Times. 1990. September 3. Шаймиев однажды сказал, что в тот же вечер Ельцин спрашивал у него совета, что делать дальше. Шаймиев предложил создать рабочую группу по составлению договора, и Ельцин согласился. См.: Рудницкая А. Странно приняли и странно отклонили // http://www.izbrannoe.ru/6077.html. . Неудивительно, что первый двусторонний договор был заключен 15 февраля 1994 года с Минтимером Шаймиевым. Ельцин отправился в Татарстан в мае. Он посетил отреставрированный Казанский кремль, мечеть Марджани, православную церковь, несколько заводов и ферм и детскую больницу. Затем состоялась пресс-конференция, на которой Ельцин, стоя рядом с Шаймиевым, объявил: «За договор с Татарстаном меня здорово били, критиковали — но я все же оказался прав… Татарстан взял себе полномочий по договору столько, сколько смог взять. Остальное, что осталось за федеральными органами, нас удовлетворяет» [1050] Бронштейн Б., Кононенко В. Лидеры демонстрируют в Казани новые подходы, а окружение — испытанные приемы показухи // Известия. 1994. 1 июня. .