Тимоти Колтон - Ельцин

Если Ельцину и довелось открыть золотую жилу, то это была недвижимость. Президентская резиденция «Барвиха-4» (и «Горки-9», где семья жила во время второго президентского срока Бориса Николаевича) была подконтрольна тому ведомству, которое сегодня называется Федеральной службой охраны. Дом никогда не считался личной собственностью Ельцина, он не мог продать его или завещать наследникам. В «Президентском марафоне» Ельцин написал: «Владею (совместно с женой) недвижимым имуществом», под которым подразумевалась квартира в Крылатском и дача площадью 452 квадратных метра, расположенная на участке размером в четыре гектара, недалеко от «Барвихи-4» [1093] Yeltsin B. Midnight Diaries / Trans. C. A. Fitzpatrick. N. Y.: PublicAffairs, 2000. Р. 314–315. Оригинал приводится в книге: Ельцин Б. Президентский марафон. С. 340. . В данном контексте «владею» означало «имею в распоряжении», «занимаю». Ни квартира, ни дача Ельцина в «Горках-10» не принадлежали Борису и Наине. Они числились на балансе Управления делами Президента РФ. По российскому закону, принятому в 1991 году, Ельцины могли приватизировать квартиру в Крылатском, заполнив ряд документов, но, в отличие от некоторых соседей, не сделали этого. Дачу в «Горках-10» в 1995–1996 годах строили солдаты из службы охраны — нужно было обеспечить должный уровень безопасности. Ельцин оплачивал строительные материалы из доходов, полученных за книги, и, поскольку он не осознавал уровня цен, стоимость проекта повергла его в такой ужас, что он подумывал отказаться от него. Только в 2006–2007 годах, воспользовавшись законом о дачах, принятым уже в путинские времена, Ельцин приватизировал дачу в «Горках-10». Это владение, которое, вероятно, оценили бы в несколько миллионов долларов, представляет собой главное материальное приобретение Ельцина — не самое значимое, полученное им лишь незадолго до смерти и оформленное юридически [1094] Интервью автора с членами семьи. В конце 1990-х годов в налоговой декларации Ельцин оценил городскую квартиру, участок земли и дачу в Горках-10 примерно в 210 тысяч долларов. В сегодняшних ценах один участок в Горках-10 стоит во много раз больше. Не поддающиеся проверке и, на мой взгляд, недостоверные данные об обогащении семьи Ельциных за счет государственной кормушки приводятся на сайтах: http://compromat.ru/main/eltsyn/a.htm и http://www.flb.ru/info. Многие из этих статей были напечатаны в газете «Московский комсомолец». .

За исключением приобретенной тяги к алкоголю, Ельцин, став президентом, сохранил вкусы и манеру поведения своих жестоковыйных уральских предков. Он не курил и не терпел, когда курят рядом с ним. Во время визита в Германию он сидел за ужином рядом с женой Гельмута Коля, Ханнелорой. Заметив, что она закурила, он взял сигарету из ее пальцев и затушил в пепельнице [1095] Батурин Ю. М. и др. Эпоха Ельцина: очерки политической истории. М.: ВАГРИУС, 2001. С. 473. . В отличие от Горбачева, который ругался как сапожник, Ельцин никогда не матерился и запрещал выражаться матом другим. Он усомнился в разумности выбора Александра Руцкого на пост вице-президента, когда в 1991 году на банкете в честь победы на выборах услышал, как сам Руцкой и его жена Людмила используют нецензурные выражения [1096] Неудовольствие, которое в тот день Руцкой вызвал у Ельцина, было отмечено многими. В одном из интервью с репортерами уже после смерти Ельцина в 2007 году Руцкой говорил о том, какое сильное впечатление на него произвел тот факт, что Ельцин никогда не использовал нецензурные выражения. . У Ельцина не бывало вспышек ярости, он почти никогда не повышал голос. В отличие от Горбачева он ко всем обращался по имени и отчеству и всегда на «вы». Это касалось даже его приятеля Коржакова, которого он на людях всегда величал Александром Васильевичем и только в личном общении называл Александром и совсем редко — Сашей [1097] Александр Коржаков, интервью с автором, 28 января 2002. . Ельцин по-прежнему требовал, чтобы его ботинки были начищены до блеска, и во время пауз в разговоре разглядывал их, чтобы убедиться в их идеальности. Гардероб его слегка обновился: отечественную одежду и обувь он сменил на более элегантные иностранные костюмы и туфли, а на формальные кремлевские приемы являлся в смокинге и при черном галстуке (эта традиция возобновилась впервые с ленинских времен) [1098] Шевченко В. Повседневная жизнь Кремля при президентах. М.: Молодая гвардия, 2004. С. 126–127. .

Анализируя качества, составлявшие самую суть личности Ельцина, мы должны вернуться к тем противоречиям, о которых говорили в начале этой книги. Многие современники считали, что в Ельцине сочетается несочетаемое: он был одновременно слишком откровенным и слишком недоверчивым, слишком дерзким и слишком осторожным. У него часто и круто менялось настроение. Иногда он был полон энергии и сил, а порой — молчалив и замкнут. Все это объяснялось и переменчивостью обстановки, и особенностями характера самого Ельцина.

Он всегда старался держать дистанцию практически со всеми своими профессиональными и политическими соратниками. Судя по всему, этой чертой он был обязан своим уральским родственникам. Житель Бутки, который был знаком с Николаем Ельциным, говорил журналисту: «Борис Николаевич… думает, что если он с кем-нибудь подружится, то не сможет требовать с этого человека. Поэтому он держит всех на расстоянии. Он очень похож на своего отца» [1099] Taibbi M. Butka: Boris Yeltsin, Revisited // http://exile.ru/105/yeltsin. . Беспощадная конкуренция в партийном аппарате усилила эту его черту. В бытность свою первым секретарем Свердловского обкома Ельцин этого не скрывал. Во время охоты на лосей и уток, «на природе он расслаблялся, позволял себе товарищеское обращение. Но дистанцию соблюдал всегда» [1100] Манюхин В. Прыжок назад: о Ельцине и о других. Екатеринбург: Пакрус, 2002. С. 178. . О годах работы в обкоме, а после — в Московском горкоме Ельцин писал: «У „первых“, как правило, нет близких друзей. Возникает какой-то синдром закрытости, осторожность в общении повышается неимоверно. Все это и во мне со временем появилось — закрытость, осторожность в общении с новыми знакомыми» [1101] Ельцин Б. Записки президента. С. 270. . Другой человек мог бы в такой ситуации потянуться к родственным душам, а не отгораживаться от них. Не таков был Ельцин: став «первым», он погрузился в почти чеховское одиночество. Это чувство еще более усилилось, когда в период неопределенности и постоянных перемен он возглавил всю Россию.

Порой Ельцин сближался с некоторыми иностранцами. Одним из таких людей был последний американский посол в СССР и первый посол в России Роберт С. Страусс. 15 лет спустя Страусс в разговоре со мной вспоминал: «Он не любил и не доверял многим людям, но мне доверился». Объяснить это Страусс может только духом товарищества — оба видели друг в друге некую «искру», — а также тем, что они принадлежали к одному поколению, и Страуссу ничего не нужно было от Ельцина [1102] Роберт С. Страусс, интервью с автором, 9 января 2006. . Другой пример: Ельцин подружился с Гельмутом Колем, ставшим первым иностранным лидером, которому он нанёс визит в 1991 году, и китайским президентом Цзян Цзэминем. Все эти люди были ровесниками Ельцина или чуть старше его (Страусс родился в 1918 году, Коль — в 1930-м, а Цзян — в 1926-м) [1103] В «Президентском марафоне» (с. 164) Ельцин писал: «Нам с Колем всегда было психологически легко понять друг друга — мы были похожи по реакциям, по манере общаться. Мы видели мир с одной поколенческой колокольни». Коля, Цзяна и Ширака (р. 1932) Ельцин называл «друзьями» и упоминал, что ему очень нравится говорить по-русски с Цзяном, который в 1950-х годах жил в Москве. О Страуссе в своих мемуарах он не пишет. Отношения же с Франсуа Миттераном (р. 1916), который был президентом Франции до января 1996 года, у Ельцина были весьма прохладными. .