Юрий Сушко - Любимая женщина Альберта Эйнштейна

Любое правительство само по себе зло, поскольку несет в себе тенденцию сползания к тирании... Что удивило меня более всего в позиции, выраженной в вашем письме, так это следующее: вы – страстные противники анархии в экономической сфере – столь же страстно защищаете анархию, например, неограниченный суверенитет, в сфере международной политики... Вы пытаетесь доказать, что Генеральная Ассамблея Объединенных Наций – это просто кукольный театр, управляемый Соединенными Штатами, и, следовательно, американскими капиталистами. Такие аргументы производят на меня впечатление некоторого рода мифологии, они не убеждают. Однако они делают очевидной отчужденность интеллектуалов наших двух стран, которая является результатом прискорбной и искусственной взаимной изоляции...

Неужели действительно неизбежно, что из-за наших страстей и унаследованных обычаев мы обречены уничтожить один другого, так что не останется ничего заслуживающего сохранения? Не значит ли это, что все разногласия и различия в мнениях, которые мы затронули в нашем странном обмене письмами, ничтожно малы по сравнению с опасностью, угрожающей всем нам? Не должны ли мы сделать все, что в наших силах, чтобы устранить опасность, угрожающую всем народам одинаково?

Если мы твердо придерживаемся концепции и практики неограниченного суверенитета наций, это означает только, что каждая страна оставляет за собой право добиваться своих целей военными средствами. При этих обстоятельствах каждая нация должна быть подготовлена к такой возможности, а значит, должна стараться изо всех сил превосходить любую другую. Это стремление будет все более подчинять себе всю нашу общественную жизнь и будет отравлять нашу молодежь задолго до того, как сама катастрофа обрушится на нас...

Только это я имею в виду, поддерживая идею «мирового правительства»... Я защищаю «мировое правительство», ибо убежден, что нет никакого другого пути к устранению самой страшной опасности из когда-либо угрожавших человеку. Цель избежать всеобщего уничтожения должна быть для нас важнее любой другой цели. Я уверен, что вы не сомневаетесь в том, что письмо написано со всей серьезностью и честностью, на которые я способен. Верю, вы примете его в таком же духе».

Не дождавшись публикации своего ответа советским коллегам, Эйнштейн передал свое письмо в профильный американский журнал. Через год «Новое время» откликнулось анонимным комментарием, который сводился к одному: «Неуменье разглядеть империалистическое существо лозунга «всемирного правительства», скрывающего стремление к ликвидации независимости отдельных народов и государств, приводит профессора Эйнштейна к поддержке этого лозунга и вместе с тем к защите американского империализма – внешней и внутренней».

– Товарищ Сталин, Вышинский в приемной, – доложил Поскребышев.

– Пусть заходит.

Заместитель министра иностранных дел, за которым тянулся длиннющий шлейф самых громких дел 30-х годов, в кабинет Сталина не вошел, а каким-то непостижимым образом просочился, бочком-бочком, склонив голову, с заискивающей улыбочкой, топорщившей его рыжеватые усики. Всякий раз, глядя на Вышинского, Сталин испытывал смешанные чувства. С одной стороны, лакей, холуй, страшившийся своего меньшевистского прошлого, с другой стороны, вышколенный исполнитель Его воли. Только Его.

– Садитесь, товарищ Вышинский. Прочтите вот это, – Сталин протянул ему два листа бумаги с подколотым конвертом.

На основной текст (на английском) Андрей Януарьевич лишь покосился, а перевод прочел на всякий случай дважды:

«17 ноября 1947 г.

Уважаемый господин Сталин!

Я обращаюсь к Вам как уже старый еврей с просьбой сделать все возможное для того, чтобы найти шведа Рауля Валленберга и отправить его обратно на его родину. Валленберг был в числе очень немногих, которые в тяжелые дни нацистских преследований добровольно и рискуя своей жизнью боролись за то, чтобы спасти моих несчастных еврейских соплеменников.

С глубоким уважением

Альберт Эйнштейн».

– Что скажешь, Андрей Януарьевич?

– Так ведь, товарищ Сталин, вы же знаете, – начал мямлить Вышинский. – Там ...

– Я знаю. Но обращение этого «старого еврея» не должно остаться без ответа. Поручите нашему посольству связаться с Эйнштейном и сообщить ему, что нами были предприняты исчерпывающие меры по розыску этого Валленберга, но, к сожалению, они не дали позитивного результата... Больше ничего уточнять не нужно. Понятно?

– Так точно, товарищ Сталин, – склонил голову Вышинский.

А Сталин скривил губы: «Эйнштейн... Вот же неугомонный старик. Сколько ему, кстати, лет?»

– Так он ваш ровесник, товарищ Сталин, – сморозил совершеннейшую глупость Вышинский и мгновенно покрылся холодным потом.

Но Сталин воспринял очевидную бестактность с невозмутимостью сфинкса:

– Можете идти, товарищ Вышинский.

– Вениамин, отправившись на поиски Земли обетованной, спрашивает встретившегося на пути крестьянина: «Куда дорога на Эрец Исроэл?» И вот недавно с трибуны Организации Объединенных Наций товарищ Громыко дал нам ответ на этот вопрос! – Михоэлсу казалось, что он говорит в полном соответствии с курсом партии.

И в подтверждение этого раздался шквал аплодисментов. А он стоял бледный, неподвижный, потрясенной реакцией зала. Овации не прекращались минут десять. Потом, общаясь с писателями, коллегами, собравшимися на юбилей «дедушки еврейской литературы» Менделя Мойхер-Сфорима, он с воодушевлением рассказывал им о том, с каким восторгом в Америке восприняли идею товарища Сталина о создании в Крыму еврейской социалистической республики, о том, как сам Альберт Эйнштейн говорил ему о необходимости утверждения еврейского государства.

Через неделю Михоэлс был командирован в Минск, откуда он живым уже не вернулся. «Трупы Михоэлса и Голубова обнаружили в 7 часов утра рабочие, которые шли на работу, – сообщал в Москву генерал госбезопасности Белоруссии Цанава. – Погибшие были запорошены снегом... У погибших все вещи и деньги были целы...»

В Москве были организованы пышные похороны Михоэлса. Газета «Правда» опубликовала прочувственный некролог: «Советский театр понес большую утрату... Умер Соломон Михайлович Михоэлс. Смерть вырвала из наших рядов...»

Л.Ф.Цанава был награжден орденом Ленина «за заслуги перед государством». В ноябре 1948 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «поручить МГБ СССР немедля распустить «Еврейский антифашистский комитет», так как, как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки. В соответствии с этим органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать».