Екатерина Мишаненкова - Я — Одри Хепберн

К тому же режиссёр фильма Блейк Эдвардс убеждал Одри, что образ Холли будет «очищен самим стилем, в котором намечено снимать фильм», и после первой же сцены станет ясно, что она вовсе не так плоха, как кажется.

Так и случилось. Хрупкая изящная Холли в чёрном платье от Живанши — это бриллиант, который даже под слоем грязи остаётся таким же чистым и совершенным. Маленькая заблудшая девочка и одновременно икона стиля, над которой не властно время.

Моё единственное рождественское желание — это мир. Мир для всех детей на земле.

Специально для Одри Хепбёрн композитор Генри Манчини написал песню «Лунная река».

«Я понял, как мне следует писать эту мелодию, в первое же мгновение нашей встречи с Одри, — рассказывал он. — Я в точности знал, как будет звучать песня, когда она запоёт её своим слегка хрипловатым голосом».

«Лунная река» стала не просто главной песней фильма, она сформировала весь образ Холли и помогла Одри почувствовать характер героини. Именно благодаря ей удалось создать такую ауру невинности, что «Завтрак у Тиффани», несмотря на всю свою двусмысленность, стал фильмом, на который можно ходить всей семьёй.

«Одри напевает эту песню под гитару, сидя на пожарной лестнице, и мы слышим печальную мольбу „порхающей бабочки“ о невинности и простоте. „Лунная река“ — это лейтмотив, на который настраивается сложный и даже двусмысленный образ… — писал Александр Уолкер. — Это крайне редкое явление в кино, когда песня так тесно связана с образом героя фильма и следует за ним повсюду. Но это был именно тот случай. „Лунная река“ была „аурой“ Одри на протяжении многих лет».

Как ни странно, на «Парамаунте» песню не оценили и даже хотели убрать её из картины. Но Одри ответила, что это можно сделать только через её труп, после чего вопрос, разумеется, сразу был закрыт.

Фильм без музыки — всё равно что самолёт без горючего.

За роль Холли Одри Хепбёрн в четвёртый раз выдвинули на «Оскара».

Карьера её в очередной раз пошла вверх, а вот в семейной жизни дела были не так хороши. Несмотря на то что «Оскар» за «Римские каникулы» так и остался у Одри единственным, в голливудской табели о рангах она стояла намного выше Мела, что не могло не сказываться на их отношениях.

«Конечно, когда жена превосходит мужа, как Одри, это всегда проблема, — неохотно признавался Мел. — Когда продюсеры звонили мне, чтобы обсудить картину, я всегда чувствовал, что на самом деле они хотели заполучить Одри, а меня использовали для отвода глаз». Он старался не обращать на это внимания, много работал, помогал жене чем мог, но напряжение продолжало расти, особенно после провала «Зелёных поместий», больно ударившего его по самолюбию.

В свою очередь Одри такое положение тоже смущало. Она стремилась к покою и тихому семейному счастью и вовсе не желала доминировать над мужем. Ей хотелось наконец приобрести постоянный дом, который стал бы настоящим семейным гнездом, жить там с мужем и сыном и быть простой домохозяйкой. Хотя бы временно. Но стремление Мела быть не хуже неё приводило к тому, что они всё время переезжали, и он был постоянно занят.

Я уверена, что для того чтобы стать по-настоящему хорошей актрисой, способной играть самые разнообразные роли, доступные мне в моём возрасте, необходимо было пройти через опыт рождения ребёнка. Раньше я этого не понимала. Теперь я это знаю.

Весной 1961 года Одри Хепбёрн начала сниматься в фильме «Детский час», в котором поднималась проблема лесбийских отношений.

В то время в Голливуде действовал так называемый «Кодекс Хейса», не пропускавший на экраны фильмы, которые могли «подорвать нравственные устои» зрителей. В число запрещённых тем входила и однополая любовь. Однако Уильям Уайлер рискнул перенести на экран знаменитую пьесу Лилиан Хеллман о двух учительницах, которых затравили после обвинения в лесбиянстве.

Одри казалось, что подобный фильм поможет ей закрепить репутацию серьёзной актрисы, ведь пока у неё в активе был только один фильм, поднимающий серьёзные жизненные вопросы, — «История монахини». Её партнёршей стала талантливейшая Ширли Маклейн, да и Уайлеру она доверяла ещё со времён «Римских каникул».

Увы, надежды не оправдались. Фильм вышел откровенно неудачным, хотя сама Одри сыграла в нём прекрасно, да и Ширли Маклейн была не хуже. Но сценарий, подогнанный под требования кодекса, был слишком невнятным, а потом ещё киностудия в «приступе цензорской истерии» вырезала из готового фильма всё, что хоть как-то указывало на излишне романтический интерес героинь друг к другу. В итоге острая трагическая история была загублена и не нашла отклика в сердцах зрителей. Актрисы, правда, удостоились вялых похвал критиков, но для их карьеры картина оказалась пустой тратой времени и сил.

Политика должна быть направлена на благополучие людей, на избавление людей от страданий.

«Я научила её ругаться, она научила меня одеваться».

Закончив работу в «Детском часе», Одри приняла предложение сняться в комедии «Париж, когда там жара».

Она была должна «Парамаунту» ещё один фильм и выбрала именно этот, потому что он во всех отношениях был подходящим: съёмки планировались в Париже, костюмы должен был делать Живанши, гонорар её устраивал, ну и наконец, после предыдущей тяжёлой картины она была рада сняться в комедии. Правда, Одри немного смущало, что её партнёром должен был стать Уильям Холден, с которым у неё был роман, когда они играли в «Сабрине». С другой стороны — воспоминания о прежней любви вызывали у неё романтическую ностальгию, и она решила, что вреда от этого не будет.

Но и этот фильм оказался не слишком удачным. Несмотря на хороший сценарий, интересную идею и целое созвездие отличных актёров, особого успеха он не имел. Частично из-за того, что сатира на кинобизнес в нём была излишне тонкой, не все её поняли (а у тех, кто понял — в частности у боссов «Парамаунта», пародия вызвала только раздражение). Частично дело было в Уильяме Холдене, которого пришлось во время съёмок лечить от алкоголизма, что привело к большой потере времени и денег. Поэтому картина вышла на экраны с большим опозданием и почти без рекламы, да ещё и вызвала нападки критиков, большинство из которых даже не поняли, что это сатира, а не романтическая комедия.

Мои морщинки — от смеха.

Мне не нравится то, что происходит со мной, с моей жизнью и с моими друзьями.

Осенью 1962 года Одри Хепбёрн получила предложение сняться в фильме «Шарада».

Она приняла его не раздумывая, едва пролистав сценарий. Роль была словно создана для неё, Одри чувствовала, что играть Реджину Лэмперт будет легко и приятно. Сценарий тоже был прекрасен — страшный, смешной, безумный и совершенно неправдоподобный, что только добавляло ему очарования. Снимать «Шараду» собирался её старый друг Стенли Донен, режиссёр «Забавной мордашки». Ну и наконец, Одри привлекало то, что её партнёром в этом фильме должен стать блистательный Кэри Грант.