Вячеслав Таран - Forex Club: Win-win революция

Но оказывается, я глубоко ошибался! После того как я рассказал моему знакомому свою историю, он, предварительно убрав данные о фамилиях и названиях компаний, предложил мне ознакомиться с пятью судьбами, подобными моей. Ряд совпадений был просто удивительным. Но самое главное, в силу того что большинство этих людей были чуть старше меня, я смог увидеть, как они выходили из тех «типовых» проблем, которые возникали и передо мной.

Почему судьбы повторяются? Да потому, что в человеческом обществе тысячелетиями закладываются механизмы, определяющие, как прожить гармоничную, полную смысла и полезных свершений жизнь. И здесь нет никакой мистики, это всего лишь закон эволюции и прогресса, который делает людей как общность сильнее и успешнее от поколения к поколению.

Эта книга – попытка рассказать о моем собственном пути, о пути моей компании «Форекс Клуб», о моих друзьях и коллегах. Мне будет очень приятно, если кто-то найдет ответы на свои собственные вопросы и выходы из своих проблемных ситуаций, глядя на перипетии моего жизненного пути.

Я родился в 1969 году на Дальнем Востоке, в небольшом портовом городке Находка. Прожил там первые семь лет, и в памяти остались прекрасные воспоминания об этом времени. Часто вспоминаю, как с бабушкой и дедушкой добирались пешком на дачу с электрички… Помню рыцарские битвы одной «хрущевки» с другой, на самодельных деревянных мечах. Помню пирожки с горохом и с мясом кита.

Помню, как делали с моим могучим двухметровым дядькой первую в жизни рогатку. Сложности в тех краях были с подходящими ветками, все сопки вокруг Находки поросли низкими и побитыми ветром дубами. И мы бродили несколько часов по склонам, выбирая рогулину, отвечающую строгим требованиям – не более двух пальцев должно было умещаться между рожками.

Как много я помню из того времени! Видится отчетливо, как мы с моим приятелем курим на балконе самокрутки из газеты с чайной заваркой. Не знаю уж почему, но табака мы добыть не могли – курили чай, адский вкус был во рту. Чай грузинский, байховый, первого сорта.

Помню, как я тонул в море, потому что пришла большая волна и унесла меня.

А еще помню мириады светлячков и огромных фиолетово-черных элегантных махаонов.

А потом моя жизнь круто изменилась. Моя мама, Нина Петровна, развелась с отцом, второй раз вышла замуж. Вместе с отчимом мы переехали на его родину, в Нанайский район Хабаровского края.

Отчим, Анатолий Петрович, был большой шутник, и когда мы плыли из Хабаровска на пароходе вниз по Амуру и наблюдали красивые, но дикие и пустынные берега, он сообщил нам, что ни света, ни тем более телевизора в поселке нет. Есть только радио. Так он решил подготовить нас с мамой к знакомству с новой деревенской жизнью.

Все оказалось не так ужасно, свет в поселке был, был и телевизор. И мы стали жить в старом деревенском домике мамы отчима, в котором когда-то размещался штаб то ли самого Сергея Лазо, то ли еще каких красных партизан, боровшихся с белогвардейцами. Дом с той поры не ремонтировался, я как-то рассыпал монеты и потом не нашел ни одной – все они укатились в щели в полу.

В Находке отчим был моряком, а переселившись в Троицкое, стал бульдозеристом. Я никогда не забуду нашу первую засушливую осень 1976 года, когда вся тайга вокруг поселка была охвачена кольцом пожаров. Отчим каждый день уезжал на бульдозере в леса делать заградительные полосы от огня. Очень скоро стихия стала захватывать и близлежащие мелкие деревушки, некоторые из них сгорели вместе с людьми и животными.

Тогда я узнал, что такое «пал». По-таежному это значит – пожар, который из-за сильного ветра идет с огромной скоростью по верхушкам деревьев. Такой природный напалм мгновенно перелетает через дороги и заграждения, которыми люди пытаются защитить деревни, и поэтому той осенью было много жертв. Люди просто не успевали среагировать и оказывались в смертельном кольце. Сила огня и жар были такие, что после пожара выгорал даже дерн на глубину пятнадцать-двадцать сантиметров. Все, что оставалось от домашних животных, больше напоминало силуэты на выжженной и испепеленной земле, эдакий трафарет-погост.

Однажды мы проснулись от зарева, которое полыхало совсем близко, и, наспех похватав одежду и документы, выскочили из дома. Все соседи были уже на улице. Горел лесозавод в черте поселка, в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Тогда пожарным удалось отбить поселок у огня, скорее всего, потому, что успокоился ветер. И под утро мы вернулись домой.

В общем, начало нашей жизни в Нанайском районе было нескучным. В ту осень мне даже довелось увидеть редчайший для тех мест ураган, когда в воздухе летали поднятые с дороги галька и гравий. Как раз перед этим событием мы с отчимом вышли из его родительского дома и направились с чемоданами пешком в наше первое съемное жилье. Ураган нас застиг на полдороге, но надо было дойти. Я до сих пор помню это сюрреалистическое зрелище, когда летающие камни ударяются друг о друга и высекают мелкие искорки.

На берегу Амура, я (слева) с другом и одноклассником Женькой Михайловым

Читатель, вероятно, уже приготовился к нескольким главам жизнеописания «сурового и неказистого» быта героя. Иногда авторы прибегают к такому приему, чтобы читателю стало понятно, как ковался характер, чтобы ясно видна была народная сущность главного действующего лица. Дескать, был такой же, как все, коровам хвосты крутил и в кирзачах и фуфайке бегал, но хорошо учился, был прилежным, упорным…

…И вот повезло, парень от сохи и из богом забытого края стал бизнесменом. Людям ведь хочется понять главное: в чем секрет успеха, из каких элементов он состоит и как его можно применить для себя.

Ничего особо героического или выдающегося в своем детстве я не вижу, но ряд особенностей точно был.

Чтобы ребенок состоялся, с ним рядом должен быть кто-то авторитетный, значимый, тот, кто будет восторгаться поступками маленького человека и одобрять их, какими бы порой неуклюжими и неумелыми они ни были. Должен быть кто-то, кто скажет мальчишке, что он – может, что у него все хорошо получается и что иногда он даже лучше всех.

Таким «бодрителем» для меня была и остается моя мама.

Легко восторгаться первыми шагами годовалого младенца, гораздо труднее найти в себе силы искренне похвалить десятилетнего подростка за то, что он сделал какую-то поделку, деревянную ложку, и раскрасил ее «под хохлому», хотя и извел весь флакон твоего дефицитного лака для ногтей.

У мамы получалось искренне хвалить и поощрять большинство моих действий и начинаний. Хотя, конечно, я отлично помню, как загубил в результате своих «опытов» пылесос и чуть позже – стиральную машину. За сожженный телевизор, правда, отчим выдрал меня ремнем, но, несомненно, этот эксперимент был неудачным, и здесь уж признаю свою вину всецело.