Элла Вашкевич - Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы

— Ты сам сказал ключевые слова, — заметил Психолог. — Все это были известные люди. Титаны, можно сказать, с ее точки зрения. Если бы они ее отвергли, это было бы нормальным явлением. Титаны не обязаны замечать простых смертных. А вот если бы отверг обычный человек — это больно, это страшно. Что дозволено Юпитеру, то не позволено быку, как говорили в старину. А ведь титаны ее не отвергали, так как она сама была человеком незаурядным. Просто никак не могла в это поверить.

Психолог глотнул остывший чай и сморщился. Холодный привкус пепла был еще отвратительнее. Он отставил в сторону чашку и вновь заговорил:

— Она прожила жизнь, постоянно ожидая подвоха от окружающих. Это как с тем режиссером, который был вежлив безупречно, но все равно был обвинен во всех смертных грехах. Она постоянно ждала удара, как все та же много битая собака. Когда к такой собаке приближаешься с куском мяса, она не верит. Она считает, что мясо отравлено. Потому что всю жизнь ее преследуют удары и отравленное мясо.

Очень характерна сцена в «Свадьбе» [21] Имеется в виду фильм «Свадьба», снятый режиссером Исидором Анненским по одноименной пьесе А.П. Чехова в 1944 году. , где Раневская играет мать невесты — женщину весьма недалекую, довольно зловредную, старающуюся командовать мужем. Недаром, кивая на нее, муж интересуется у греческого купца: «А что, тигры в Греции есть?» Желая подшутить над «тигрой»-женой, он наливает в бокал водку и селедочный рассол и все это щедро сдабривает перцем. После чего предлагает жене, мотивируя тем, что неплохо бы выпить за здоровье молодых.

И вот тут ключевой момент, раскрывающий характер не столько чеховского персонажа, сколько самой Раневской: «тигр» расчувствовался! Да буквально до слез на глазах. Малейшее проявление доброго отношения — и вместо тигра мы видим безобидную кошку, немного облезлую из-за нехватки ласки. И, утирая слезы, она целует мужа, купца Дымбу, и — выпивает бокал! Муж и Дымба, радостно хихикая, уходят, а несчастную, выпившую адскую смесь, перекашивает. Но в искаженном лице можно заметить обреченность: все вышло так же, как и всегда, ласка оказалась обманом, предлогом, чтобы ударить как можно больнее.

Любопытно, что в выражении лица нет разочарования, хотя именно его можно было бы ожидать от человека, обманувшегося в своих ожиданиях. Но нет. Очевидно, ожидания как раз обмануты и не были, подсознательно именно такого поведения окружающих ожидала если не героиня, то сама Раневская.

— Интересная трактовка, — задумался Бес. — А я, признаться, в этой мамаше невесты видел только злющую бабу. Но действительно, есть в ней что-то жалкое… жалобное. Но что же тогда получается? С одной стороны, она ставит себе отрицательную оценку и готова пресмыкаться перед теми, кого считает выше себя, с другой стороны — ее оценка завышено-положительная, и тех, кто оказывается ниже, она унижает еще больше?

— Об одной певице она сказала: «У нее прекрасный голос! Но когда она поет, то создается впечатление, будто кто-то ссыт в жестяной таз», — сказал Психолог. — Как думаешь, сколько у нее прибавилось друзей после этой фразы?

— А фраза хороша! — засмеялся Бес. — Хотя на месте той певицы я б глаза выцарапал автору.

— Вот именно. И ведь старались выцарапать, — вздохнул Психолог. — Что не удивительно. Людям не нравится, когда их унижают. Но при этом сама Раневская утверждала, что ей не давали жить завистники таланта… И многие ее доброжелатели тоже говорили о том, что ее затирали, не давали ролей, и так далее, исключительно из зависти к таланту. Никто не пожелал сказать вслух, что во многом это «затирание» было обусловлено ее собственным характером, ее манерой обращения с окружающими.

— Ну да, у недоброжелателей не спрашивали, а поклонники никогда бы такого не сказали, — фыркнул Бес.

— Естественно. — Психолог отобрал у Беса пустую кофейную банку, вылизанную до блеска. — Послушай, ты опять выжрал весь кофе. В следующий раз приходи со своим. Мне ж никакой зарплаты не хватит — снабжать тебя каждый день банкой!

— Жадный ты, — укоризненно заявил Бес. — Баночку кофе пожалел… Эх ты, а еще друг!

За окном нудно, как царевна-несмеяна, плакал осенний дождик, и мокнущие листья деревьев из последних сил цеплялись за ветки, не желая падать в раскисшую грязь. Психолог был не в настроении: по дороге на работу проезжающая мимо машина обдала его фонтаном мутной глинистой воды, и на костюме остались противные пятна, никак не желающие подсыхать. От мерзкого внутреннего озноба не помогал горячий чай, и Психолог подумал, что простудился. Наконец очередной стакан крутого кипятка избавил его от дрожи, и он отправился в комнату для приемов. Поправил подушечки на диване, заботливо достал плед, развернул его.

Раневская немного опоздала. Вошла, отфыркиваясь и встряхиваясь, как собака после дождя, тряхнула большим серым зонтом с деревянной рукоятью.

— Я тут в уголке его поставлю, — пробасила, пристраивая раскрытый зонт посреди комнаты. — Пусть просохнет как следует.

Удивительно, но этот зонт, загромоздив комнату, неожиданно придал ей какой-то домашний уют.

Психолог расставил на журнальном столике фарфоровых кошечек. Кошечки — на любой вкус. С одинаково-изысканными персидскими мордочками и пышными хвостами, они стоят на лыжах и костылях, уютно сворачиваются в клубок, носят кроссовки и нарядные платья…

— Фаина Георгиевна, выберите ту, что больше всего нравится, — предложил, подвигая столик поближе к дивану.

— Предпочитаю собак! — отрезала Раневская. На кошечек она даже не взглянула.

Психолог с тоской вспомнил погибшую коллекцию далматинцев. Он тоже всегда предпочитал собак, ведь ни одна собака не зашипела на него и не исцарапала, чего нельзя сказать о кошках.

— А почему вам нравятся собаки? — поинтересовался Психолог, переставляя кошек. Раневская внимательно наблюдала за его манипуляциями из-под опущенных ресниц.

— Собаки преданы безусловно, — вздохнула Раневская. — Они любят хозяина всегда, даже если этот хозяин плох. Собственно говоря, для собаки вообще не существует такого понятия, как «плохой хозяин». Есть «ее человек», и этому человеку собака отдает всю свою любовь и преданность. И какую любовь! Собака умрет ради Своего Человека. Кошки — совсем другое дело. Кошка еще подумает, а достоин ли человек ее любви, не говоря уже о преданности. Да и любовь кошки неглубока, в первую очередь она думает о себе, а уж потом о человеке. Если бы вы познакомились с моим Мальчиком, то поняли бы, о чем я говорю.

— Я понимаю, — кивнул Психолог. — Но все же выберите фигурку. Представьте, что это такие собаки.

Раневская засмеялась. Она наклонилась над столиком, перебирая кошек. Покрутила в пальцах нарядную киску в кокетливой шляпке с цветами в лапах, отставила в сторону. Взяла кошечку-лыжницу, погладила пышный хвост, провела пальцем по помпону на шапочке, но тоже отставила в сторону. Туда же отправилась и дачница — симпатичная киска в резиновых сапожках и цветастом фартучке с грабельками в лапах. Сердитая кошка, оскалившаяся, выгнувшая спину дугой, грозно взъерошенная, явно не понравилась — Раневская отставила ее с гримасой неодобрения. Но тут же убрала и ласковую…