Арман Жан, де Ришелье - Политическое завещание, или Принципы управления государством

Была оказана помощь Касале [185] Осенью 1629 г. генерал Спинола вновь осадил Касале. 30 мая 1630 г. он взял город в блокаду, и держалась только крепость. К маршалу Туара, осаждённому в этой цитадели, был направлен экспедиционный корпус под командованием герцога де Монморанси и маркиза д'Эффиа. 8 сентября между воюющими сторонами по инициативе Папы Урбана VIII было заключено перемирие. 26 октября 1630 г., когда французские войска готовились перейти в наступление на испанские позиции, преемник Спинолы, генерал Гонсальво де Кордоба, дал согласие снять осаду Касале и вывести войска из города. , причём вопреки не только почти единодушному мнению всех вокруг [186] Как уже неоднократно отмечалось, ещё в июле 1629 г. Ришельё настаивал на вмешательстве в дела Северной Италии, но тогда не получил поддержки в Королевском совете. Происпанская партия в окружении Марии Медичи, в частности хранитель печати Марийяк и кардинал де Берюлль, настаивала на прекращении французских завоеваний в Северной Италии, так как они неминуемо вели к прямому столкновению с Испанией. 13 апреля 1630 г. Ришельё подал королю знаменитый меморандум, в котором предложил ему выбор между почётным миром, который приведёт к потере Италии, и длительной и дорогостоящей войной. В итоге Людовик XIII решил продолжать войну. , но и представлениям герцога де Монморанси, назначенного для выполнения этого плана, а также пришедшего ему на смену Марийяка [187] Имеется в виду маршал Луи де Марийяк, приходившийся младшим братом хранителю печати. Ришельё предложил назначить его командующим королевских войск в Италии в угоду Марии Медичи. , которые оба громогласно заявляли, что это совершенно безнадёжное предприятие.

Освобождение этого города было особенно примечательно тем, что неприятельская армия, превосходившая по силе Вашу, закрепилась на подступах к герцогству Миланскому, которое снабжало её всем необходимым, и находилась под прикрытием стен Касале, отданного ей в руки, но была, однако, вынуждена оставить его, а также ещё пять крепостей, которые испанцы занимали в окрестностях княжества Монферрато.

Ежели учесть, что на пике осуществления этого плана Ваше Величество находились при смерти [188] Во время второго итальянского похода Людовик XIII в июле 1630 г. прибыл в действующую армию, которой командовал Ришельё, но внезапно заболел дизентерией и был вынужден вернуться в Лион. Там его начали мучить приступы лихорадки, и 29-30 сентября ему стало так плохо, что все с минуты на минуту ожидали его смерти; был даже приглашён священник, который соборовал короля. Однако на следующий день случилось настоящее чудо: королю неожиданно стало лучше, и он быстро пошёл на поправку. и что, какая бы опасная болезнь ни терзала Ваше тело, душой Вы страдали гораздо сильнее; ежели ещё принять во внимание, что Ваша мать, Королева, с подачи некоторых горячих голов создала мощную партию, которая, ослабив Вашу власть, укрепила позиции многих Ваших врагов; и ежели к тому же осознать, что они ежедневно получали известия о том, что в скором времени вернейшие слуги Вашего Величества, коих они и ненавидели и боялись, окажутся уже не в состоянии причинять им неприятности [189] В случае внезапной кончины Людовика XIII в 1630 г. престол унаследовал бы герцог Орлеанский. Приход к власти его партии представлял для кардинала реальную угрозу: он наверняка потерял бы всё, в том числе свободу или даже жизнь. Разумеется, пропали бы даром и все его труды на благо Франции, так как политический курс неизбежно стал бы совершенно иным. , то будет невозможно не признать, что милость Божья более способствовала Вашим успехам, нежели предусмотрительность и сила человеческая.

Маршал Луи де Марийяк

Именно в это время Королева-мать предпринимала все мыслимые усилия, дабы изгнать советников Вашего Величества и назначить новых членов Совета [190] Мария Медичи предложила вместо Ришельё назначить первым министром хранителя печати Мишеля де Марийяка, а в Королевский совет намеревалась ввести своих ставленников. по своему усмотрению. И в то же самое время злонамеренные люди, влиявшие на герцога Орлеанского, прикрываясь его именем, делали всё возможное, дабы меня погубить.

Мать и сын заключили союз, который вредил скорее государству, нежели тем, чьего ниспровержения они открыто добивались, поскольку при тогдашнем положении дел невозможно было произвести никаких перемен в государстве, не приведя его к краху [191] Ришельё с самого начала удалось внушить королю мысль о том, что его, кардинала, гибель повлечёт за собой и гибель государства, поэтому король считал своим долгом всячески защищать своего незаменимого первого министра, что спасло и жизнь, и карьеру последнего. .

Сын обещал оставить мысли о браке с принцессой Марией, которого мать страшилась так сильно, что, дабы не допустить его, распорядилась в Ваше отсутствие поместить принцессу в Венсеннский замок [192] Мария Медичи, остававшаяся регентшей во время отсутствия короля, который зимой-весной 1629 г. воевал в Мантуе, а затем в Лангедоке, приказала арестовать Марию-Луизу Гонзага и поместить её в Венсеннский замок. Ришельё удалось убедить королеву-мать освободить принцессу, обещавшую немедленно покинуть Францию и уехать к отцу в Мантую. , откуда она была освобождена только при этом условии, а мать обязалась взамен добиться моей отставки и удаления от Вашего Величества.

Чтобы придать этим обещаниям больше веса, они были изложены на бумаге, которую герцог де Бельгард долгое время носил за пазухой в знак того, что они близки его сердцу, и для уверения сочинителей документа, что если он его и потеряет, то лишь вместе со своей жизнью.

Никогда ни в одном государстве заговорщики не были столь сильны; легче назвать тех, кто не был замешан в заговоре, чем тех, кто был к нему причастен.

И особенно восхищает в Вашем поведении в тогдашней обстановке то обстоятельство, что, не имея в тот момент возможности ни с кем посоветоваться, Ваше Величество действовали на свой страх и риск [193] Действительно, во время «Дня одураченных» (т.е. событий 10 – 11 ноября 1630 г.; см. раздел «Хронология…») все решения относительно судьбы кардинала и других лиц Людовик XIII принял самостоятельно. и в одиночку смогли противостоять давлению матери, ухищрениям всех её приспешников и моим собственным мольбам об отставке [194] В первый раз кардинал попросил короля об отставке, когда раскрылся заговор Шале (1626 г.), и до «Дня одураченных» неоднократно вновь обращался к нему с этой просьбой. Трудно сказать, искренним или притворным было его намерение; скорее всего поначалу кардинал просто «шантажировал» Людовика XIII, прекрасно сознавая, что король не сможет управлять государством без него, однако, после того как здоровье Ришельё сильно пошатнулось, он, по всей видимости, уже всерьёз допускал возможность отойти от дел. , коей я добивался в угоду Королеве, которая так страстно о ней мечтала.