Галина Артемьева - Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины

22 августа Горбачева привезли из Фороса в Москву.

Был объявлен траур по погибшим.

Ельцин выступал как лидер нации. Горбачев опять что-то нерешительно мямлил. Люди, которые в те дни готовы были пожертвовать своими жизнями, чтобы отстоять новое, ждали от него другого. Но было видно: на другое этот человек не способен.

Ни энергии, ни даже нужных слов не нашлось у него в тот важнейший момент.

И покатилось все в тартарары…

Через некоторое время СССР перестает существовать. Как так? Был же всенародный референдум. Большинство проголосовало за сохранение Советского Союза. Почему же решили иначе? Мы же отстояли демократию! Мы же теперь все вместе собирались зажить по-новому!

Хотели новое? — Вот вам новое!

Планы на «демократию» у власть имущих обычно не совпадают с планами большинства. Мы это проходим на практике.

Я не политик, не экономист.

Вот выпало мне родиться и жить там-то и тогда-то.

И сам факт моего человеческого существования дает мне право делать выводы и задавать вопросы.

У меня остались вопросы к Горбачеву. Простые и понятные. Я все надеялась, что он четко и внятно когда-нибудь ответит на них. Он обязан. Ведь он — человек, заставивший весь народ пережить мучительные десятилетия. Хорошо, если просто по недомыслию. Иногда у меня возникают на этот счет совсем другие соображения.

А пока… Просто перечислю свои вопросы.

— В чем заключался смысл абсурдного и унизительного для народа «сухого закона»? Просчитал ли Горбачев его последствия? Для чего надо было уничтожать винно-водочные предприятия, выкорчевывать элитные сорта винограда? Знакомился ли Горбачев с историей сухих законов в других странах и последствиями их?

— Почему при Горбачеве рухнула экономика страны?

— Нефть и газ во времена Горбачева по-прежнему экспортировались — и в больших количествах. Куда уходили нефтедоллары? Почему нас всех довели до нищенского существования, людям годами не выплачивали заработную плату?

— Кто не помнит, а кто и не знает — Горбачев заявил, что в ближайший период все нуждающееся население СССР будет обеспечено жильем (а именно — к 2000 году). На что он рассчитывал, делая такое заявление? И можно ли после этого верить хоть одному его слову?

— И последнее: гласность, за которую, безусловно, спасибо.

Но и тут… Вскрыты чудовищные преступления. Огласили, перечислили… Что дальше? Никто не наказан, не произведена реституция (возврат отнятого имущества), как сделано это во всех остальных странах Восточной Европы после падения там коммунистических режимов. Мы все еще в переходном состоянии.

С сентября 1991-го в Гнесинке начинает работать новый учитель английского языка, самый настоящий англичанин Майкл Белл. Его жена — Джули Белл работает в посольстве Великобритании в Москве, а он закончил специальные курсы, чтобы преподавать английский иностранцам, и вот он у нас. Вообще-то он музыкант, играет на контрабасе, музыку сочиняет. То есть — у него двойной интерес: и музыка, и работа. Платить ему будут, как нам. Интересно, сможет ли он на эти деньги как-то прожить? Мы-то все на зарплату давно не рассчитываем, ее хватает на пару дней жизни.

По-русски Майкл пока ничего не знает. Мы с директором Гнесинки договариваемся, что учить русскому буду его я. Совершенно бесплатно. Ладно. Пусть. Зато я буду общаться с человеком из страны, о которой знаю только по книжкам. Это общение — замена путешествиям, о которых я мечтала в детстве.

Майкл и Джули стали нашими хорошими друзьями. Все то время, что они жили в Москве, мы ходили друг к другу в гости, посещали концерты, выставки, всякие интересные сборища, которых в Москве становилось все больше и больше.

Заниматься же с Майклом было очень легко. Хваткий и цепкий английский интеллект давал ему огромные преимущества. Быстро запоминал, легко сопоставлял, делал выводы. А вот работать в школе было ему тяжко. Он никак не мог добиться дисциплины от своих подопечных и тушевался.

Благодаря Майклу у нас в гостях перебывало очень много англичан. Я пекла пироги, ставила на стол всякие выдуманные по ходу готовки угощенья, а гости недоумевали:

— У нас пишут, что в Москве голод, а мы у себя дома столько еды никогда не видели.

Популярный термин того времени — шоковая терапия. Экономисты понимают это по-своему. Мы же настолько устали от всего, что с нами происходит последние шесть лет, что внутренне молим о пощаде:

— Не надо шоковую терапию! Мы не выдержим!

Да, в медицине от подобного лечения отказались: не тот эффект, вреда больше, чем пользы.

Но тут же не медицина, тут экономика! Все будет хорошо! Сначала, правда, очень плохо и страшно, а потом — просто отлично!

А если не все выдержат это «плохо и страшно»?

А это — естественный отбор, господа!

Вот! Зато теперь нас всех называют господа! Ведь приятно, да? И дальше будет еще приятнее…

В киоске «Союзпечати» обложка журнала. Блокадник-доходяга в зимней шапке. И надпись: «Переживем ли мы следующую зиму?»

Что же за мерзавец это придумал? Мы и так уже на пределе. Неужели правда наступит голод? А почему бы и нет?

Люди начинают запасаться. Ведь всякое может быть. И что же? Винить потом себя, что дети голодают из-за нашей лени? Пока еще хоть что-то есть в магазинах, надо покупать и прятать на черный день. Все так и делают.

Анекдот того времени: Человек приходит домой с работы. Открывает дверь. На голову ему падает с антресолей пакет муки, потом бутылка с подсолнечным маслом.

— Хоть бы скорей наступил этот проклятый голод! — вопит хозяин дома, падая среди коробок с макаронами.

Наша «шоковая терапия» свелась к мародерскому растаскиванию того, что было создано прежде, и чудовищным спекуляциям. Сейчас-то можно с уверенностью подвести именно такой итог «лечения».

Я на работе. Во время переменки перемены звоню детям. Никто к телефону не подходит. А должны быть дома! Должны! Все трое! Убеждаюсь, что что-то случилось. Ухожу на следующий урок с намерением после него бежать домой. Уж очень тревожно.

Через сорок пять минут снова звоню. Ура! Дочка берет трубку.

— Что-то случилось, Оленька? Почему никто не подходил к телефону?

— Ох, мамочка! Такое случилось!

И она рассказывает.

У моей дочки пунктик: она любит, чтобы полы были чистые. Я, например, люблю гладить и стирать руками. Так из меня выходит стресс. А у нее лучший способ изгнания стресса — чистка полов. Вот они все пришли из школы, и Олька взялась подметать коридор. А братья носятся по нашему длинному коридору и ей мешают. Никак не дают убраться. Она не выдержала и затолкала их в кладовку, что в конце коридора, у самой входной двери. Кладовка большая, практически комната. Пусть посидят, пока она пол в порядок приведет.