Галина Артемьева - Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины

А умер Чехов в отеле-клинике. После нескольких переездов с места на место. Клинику мы тоже нашли. (Всё увидите на фото.)

И потом стало мне так грустно… Даже ночью не спалось. Нашла в Интернете воспоминания жены Чехова, Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой, которая присутствовала при кончине Антона Павловича. И с удивлением обнаружила, что последние слова Чехова были произнесены по-русски. Почему все годы нам байку рассказывали? Так вот. Чехов, почувствовав себя очень плохо, попросил позвать доктора (впервые сам попросил). Доктор тут же явился, понял, что больному не жить, велел подать шампанское (оно несколько оживляло…). И Антон Павлович произнес, обращаясь к врачу, по-немецки (поскольку врач был немец): «Ich sterbe», а потом повернулся к жене и сказал: «Я умираю. Я умираю».

Отвернулся и вскоре скончался.

Вот его последние слова. Бедный страдалец.

В Баденвайлере чтут память Чехова.

Площадь перед клиникой, где он скончался, названа его именем.

Есть очень выразительный памятник Чехову на самой вершине, рядом с руинами старинного бурга.

Есть музей, салон Чехова.

Я постаралась запечатлеть то, что видел Чехов в последние дни его жизни. Вечная ему память.

То, что предновогоднее время особенное, все чувствуют. Недаром веками желания загадываются именно под Новый год. Я расскажу одну маленькую историю, которая наглядно покажет, как оно происходит. Иногда ведь — до смешного буквально. Произошло очередное событие, доказывающее это правило, 31 декабря 2008 года, прямо под Новый год.

Мы только сняли квартиру в Швейцарии, муж начал там преподавать в Люцернской консерватории.

Всего за день до Нового года появились у нас в гостиной стол и стулья. Ну, очень красивые! Жизнь налаживалась. Мы привыкли к переездам, но тут…

Уж очень кардинальное и быстрое произошло изменение. Устали. На Новый год собрались в Берн, к друзьям. Нарезали ведро салата оливье, пирогов напекли. Дома поставили огромную пушистую елку, нарядили, огонечки зажгли. Красота.

Собрались. Стали нарядные — глаз не оторвать.

И так хорошо дома: тишина, уют, елка пахнет головокружительно, огонечки горят. Я и подумала: «Вот бы дома остаться, куда ехать? Тут такая красота. В окно горы видны, река прямо под домом грохочет, да еще снег вдруг пошел просто сказочный».

Но оставаться не получилось бы: уговорились давно, нас ждали. Я ни слова не сказала о своем желании.

Полюбовались мы хлопьями снега — невиданный доселе, настоящий швейцарский снегопад — и пошли с нашим ведром салата к машине. Очень удивились: снег идет всего минут пять, а его уже чуть ли не по колено. (В горах так бывает, но мы ж люди равнинные, откуда нам знать.)

Отъезжаем и радуемся: настоящий Новый год! Проехали километра два и… Дальше было страшно: машину вдруг закрутило. И не остановить! Хорошо, что дорога оказалась пустынной в этот час (было это в десятом часу — все уже по домам собрались, отмечать). В общем, покрутило нас, развернуло. Машина уперлась в бордюр, на наше счастье.

Выскочили мы. Стоим, как два дурака — что делать, не знаем. И тут мы убедились в отзывчивости и отлаженной взаимовыручке швейцарцев (у них иначе нельзя — а с другой стороны, где можно?). Первая же машина, проезжавшая мимо, остановилась. Хоть и пора было к столу. Нам вызвали полицию, которая приехала незамедлительно. Они тут же вызвали эвакуатор.

Пока ждали его, очень весело и поучительно пообщались. А главное — поняли, почему такое с машиной произошло. Муж не сменил шины на зимние! Снега-то не было вообще. Даже намека. Ну, и в голову не пришло. Короче, вернули нас домой! Успела я к компьютеру, включила трансляцию Нового года из Москвы. Под бой курантов выпили за наш Новый год! До европейского оставалось еще два часа. Мы красиво накрыли наш прекрасный антикварный стол и встретили Новый год — живыми, здоровыми, абсолютно счастливыми и довольными.

А я — в который раз за свою жизнь — убедилась: поосторожнее с новогодними желаниями. Некоторые сбываются мгновенно.

Напишу о том, что мне никак не дает покоя. Меня очень волнует наше будущее, то есть — дети нашей страны. Да. Дети — наше будущее, как ни затерт этот слоган. Но тут ни убавить, ни прибавить.

И, знаете, я другой такой страны не знаю… Я именно об отношении к детям. У меня сложилось четкое ощущение, что детей у нас ненавидят. Честно признаюсь, такое чувство меня и в детстве посещало. Ну ладно — что с ребенка взять. Но когда это ощущение сопровождает всю сознательную жизнь, стоит разобраться.

Мы, говоря о детях, как о будущем, замечаем при этом, что количество детских самоубийств зашкаливает.

Ау, будущее!

Причины разные. Но можно говорить и о целом: детям не дают жизни.

А что такое жизнь?

Это любовь и покой в семье. Уверенность, что тебя уважают, с тобой разговаривают, считаются.

Это — свобода выбора (начиная от того, с кем играть в детском саду, какой дорогой идти в школу, и — возможностью хоть часть дня прожить по-своему, не за уроками, не за заданиями, тупость которых порой поражает не только детей).

Жизнь — это еще и рост организма. Биологический рост. И чтобы организм рос здоровым, ему необходима радость, ощущение нужности, понимание: зачем я здесь, что со мной может быть через пару десятков лет, чего мне ждать и — ради чего.

Домашние задания — это особая песня. Это реквием по несостоявшемуся дню.

Когда я смотрю на домашние задания по русскому, математике, английскому у детей начальной школы, мне делается дурно.

Помните, что задавали нам? По русскому: упражнение. Может, правило выучить. Изредка — домашнее сочинение (это когда постарше стали.).

По математике — решить задачку и столбик примеров. (Собственно, это арифметика была.)

По иностранному языку: выучить новые слова (обычно их было 10, не больше) и подготовить текст к пересказу. Доступный маленький текст.

Я сама, без помощи взрослых (смешно даже говорить об этом), справлялась с этими уроками за час. И остаток дня гуляла до посинения. Собственно, никто из взрослых и не знал, где мы и что делаем, когда гуляем. Это было наше честно заработанное, личное время. Уроки сделала? — Гуляй.

Сейчас я сама себе не верю, что это счастье было в моей жизни. Ибо свобода — счастье несказанное.

Мало нам задавали? Нет! Мы успевали много сделать на уроке. И — хватало. Много моих базовых знаний дала мне школа. Бесплатная советская школа. О репетиторах тогда и не слыхивали. Репетиторы возникали к выпускному классу. У нас дома на них средств не было. Я сама подготовилась и с первого раза поступила в вуз.

Я люблю учиться до сих пор. Мне нравится узнавать новое, осваивать. И я благодарна моей школе прежде всего за то, что у меня не отбили охоту учиться, загружая заданиями, в которых нет порой и смысла никакого.