Галина Артемьева - Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины

В саду нами постоянно занимались. Единственное время, когда получалось немного передохнуть, — время прогулки в сквере напротив нашего дома. Вот тут я вполне могла играть одна: это не возбранялось. Первые, особенно тяжкие для меня дни в детском саду я отходила к дереву и пела негромко песню «Далеко-далеко, где кочуют туманы…». Почему-то именно она помогала мне избыть тоску.

Детский сад принадлежал Военной академии имени Фрунзе, поэтому все там сделано было основательно, на совесть, даже — с шиком.

У нас имелся просторный зал, в котором в будние дни проходили музыкальные занятие, а в праздники — утренники. Зал этот и сейчас поражает мое воображение: в нем находился Кремль! С настоящей рубиновой звездой! Наличие Кремля в зале примиряло меня с детсадовским существованием. Когда-то, еще до войны неизвестные умельцы соорудили нам этот радующий детские души Кремль. Он впечатлял! Пол зала был устлан огромным ковром. А на двух стенах, почти во всю из величину, висели портреты. На одной стене Ленин, а на другой — Сталин. Они пристально смотрели друг на друга. Сталин — в белом кителе с кучей орденов, Ленин — в обычном костюме с галстуком.

Первая песенка, которую мы разучили, оказалась простой, но незабываемой:

О том, что Сталин умер совсем недавно, нам говорили нередко и с выражением неподдельного горя. Нам тоже передавалось это чувство утраты. Мы сожалели, что никогда не увидим Сталина. Но — любим! Живем и помним!

Чего я совсем не помню, так это когда исчез со стены нашего зала портрет Сталина. Кажется, через год после моего поступления в сад. И песню велели теперь по-другому:

Я была готова любить и Ленина, но не понимала, что случилось со Сталиным. Вот — умер и забыли все! Дома я спросила, кто важнее, почему теперь поют не так, как раньше. Мне ответили, что важнее Ленин. Что он с самого начала возглавил революцию. А Сталин у него учился.

— Ну ладно, — решила я. — Раз главнее Ленин, стану теперь его любить.

Но, как верная душа, не забывала я и Сталина. Поэтому, когда пелась эта песенка, я вслух выкрикивала «Ленина не видела», а про себя произносила еще и «Сталина». Справедливости ради. Уж очень красив он был в белом кителе с орденами!

На ступеньках, у самых дверей в детский сад, стояла мраморная скульптура: маленький Ленин с головой в локонах. Ростом ребенок-Ленин соответствовал примерно воспитаннику детсада средней группы. Личико мраморного мальчика умиляло всех нас, мы его любили, как своего. Проходя мимо (на прогулку или с прогулки), мы обязательно стремились погладить каменные кудряшки.

— Здравствуй, Ленин! Здравствуй, Ленин! — произносил каждый из нас любовно.

Ленин стоял и улыбался.

Такой хорошенький!

К каждому утреннику мы выучивали песню и танец. А выступали обязательно в украинских народных костюмах. Почему именно в украинских? Я не знаю. Но любовь ко всему украинскому так и витала в воздухе. Наш главный начальник Никита Сергеевич Хрущев тоже ходил в расшитой по вороту украинской рубахе. Видно, это пристрастие лидера могучей державы было воспринято на бескрайних просторах как руководство к действию.

Итак, мальчики на всех утренниках оказывались в украинских шароварах, подпоясанных алыми бархатными кушаками и в просторных рубахах с расшитыми воротами. Девочки — в ярких юбочках, передничках, рубашечках… Но главное — с венками на головах, от которых сзади спускались разноцветные шелковые ленты. Красота неописуемая! Вот эти самые венки сооружать должны были родители. Как и тапочки для выступлений. Чешек еще не было. Тапочки шили дома. Мастером на все руки у нас была тетя Стелла. Она очень быстро, ловко и прочно шила мне мои «бальные туфельки». Сначала снимала мерку, обводя контур ступни, потом выкраивала, сшивала… К белым балеточкам мне всегда пришивали розовые атласные ленточки — красота. Венок на голову вполне можно было сделать из покупных искусственных цветов. Но тети считали это безвкусицей и ужасом:

— Кладбищенские цветы ребенку на голову — фу! — возмущались они.

Поэтому я была единственной в своей группе (все долгие детсадовские годы), у кого цветы на венке сооружались из атласных разноцветных лент. Выглядело шикарно, но меня немного смущало, что это не как у всех. Однако — никуда не денешься: искусственные цветы — фу!

Больше всего меня поражали всегда Новогодние праздники. В зале стояла нарядная настоящая душистая елка до самого потолка. Наш Кремль подсвечивался. Мы водили хороводы вокруг елки, пели песни — одну за одной. В конце выходил Дед Мороз. Мы знали: сейчас он раздаст нам подарки. Он знал всех по именам! Но главное в другом: каждый год Дед Мороз придумывал что-то новое. Мы никогда не знали, в чем он принесет свои подарки. Однажды он выкатил к елке сани, на которых стоял огромный зеленый полосатый арбуз. Я таких никогда не видела. Огромный!

Я была уверена, что нам сейчас дадут по куску этого арбуза. В нем уже виднелся заранее вырезанный треугольник, в котором торчал нож, вернее, рукоятка ножа.

— Ну, дети! — обратился к нам Дед Мороз. — Что это я вам привез?

— Арбуз! — крикнули мы.

И тут Дед Мороз взялся за рукоятку, вынул из арбуза треугольник, — показалась даже красная арбузная мякоть, — и провозгласил:

— Я подарки вам привез!

Внутри арбуза оказались подарки!

Я была сражена изобретательностью Деда Мороза наповал.

Нами действительно много занимались в детском саду: учили читать, считать, даже — в старшей группе — иностранному языку, музыке. Нас учили аккуратности: перед сном каждый ребенок складывал свои вещи на стульчик в определенном порядке. В самом низу оказывалась одежда, которая понадобится при одевании в последнюю очередь. Наверху конечно же всегда оказывался лифчик. Необходимость четкого порядка в вещах нам объясняли тем, что мы — будущие солдаты.

— Вот, представьте: сигнал тревоги! Началась война. А вы все спите. Солдат должен подняться и одеться за 20 секунд! Это получится только у того, кто правильно и аккуратно сложил свои вещи перед сном. Иначе — какие из вас солдаты? Так голыми, в ночных рубахах и побежите, — втолковывала воспитательница.

Звучало очень доходчиво. С тех пор я одеваюсь быстро. Солдат — всегда солдат…

Самые неприятные вещи в саду: поход в туалет строем, хочешь — не хочешь, никому не интересно. Иди, садись на горшок, мальчики с девочками, стыдно, неудобно — это во внимание не принималось. Вы — маленькие, вам стесняться не положено. Ишь, чего удумали.

Еще противная штука — тихий час. Даже если спать не хочешь, лежи и молчи. Невыносимо.