Лаврентий Берия - «С Атомной бомбой мы живем!» Секретный дневник 1945-1953 гг

После ленинградцев [340]Коба не может терпеть никакой групповщины и «шефства». Тем более что американцы возятся с Турцией и он боится, это активизирует все группы националистов, а менгрельцев особенно, потому что Барамия менгрел.

Я тоже менгрел, и Коба мне этим тычет, но я сказал, что я давно уже не так менгрел, как москвич. Промолчал. Только что-то буркнул.

Теперь занимается Грузией сам, на месте. Сам написал Постановление Политбюро и требует его немедленно принять сразу после Праздника [341]. Много пишет о недопустимости «шефства» и даже пишет, что Грузия может распастся ( так в тексте. — С.К .) на ряд партийных провинциальных княжеств. Это он прав. Опасность всегда была.

Хорошо, что он написал, группа Барамия своей антипартийной националистической работой порочит и пачкает честных менгрельцев. Это он мне в утешение. Не только мне, конечно [342]. Но головы будут лететь. Вряд ли дело дойдет до расстрела, но дров там Коба наломает [343]. Жалко Рапаву [344]. Попал под горячую руку.

Одна эта короткая запись сразу опровергает несколько инсинуаций в адрес как Сталина, так и Берии. Сейчас утверждается, что Сталин «затеял мингрельское дело, чтобы свалить Берию, которого начал опасаться». Это глупость уже потому, что к моменту возникновения «мингрельского дела» Берия не имел возможности как-то использовать силовые возможности ни МВД СССР во главе с Сергеем Кругловым, ни тем более МГБ СССР во главе с Семёном Игнатьевым. Так что если бы Сталин действительно опасался Берии, он мог бы резко понизить его статус без фальсификации любых дел.

Истоком «мингрельского дела» была, безусловно, та обстановка разложения грузинского руководства, которая была для Кавказа нормальным состоянием дел всегда, за исключением разве что того периода, когда Грузией руководил сам Берия.

Были небезосновательными и политические опасения Сталина, но в целом он был прав. Берия понимал это, но он понимал и то, что на Кавказе любые репрессивные меры не могут не иметь элемента сведения личных счётов. Сталин этого тоже не мог не понимать, но с начала 50-х годов острота его психологических реакций снижалась и он, судя по всему, воспринимал «перегибы» на местах как неизбежное зло в по-прежнему непростую эпоху.

Так или иначе, после смерти Сталина Берия в общем потоке «амнистий» поставил вопрос и о мингрелах, а Хрущёв был и рад его поддержать. Не исключено, впрочем, что инициатива и здесь исходила от Хрущёва. Выгода для него тут могла быть, в том, что, задумывая акцию против Берии, Хрущёв освобождением мингрелов-руководителей обеспечивал себе их поддержку после ареста Берии. Так, между прочим, и вышло. На антибериевском июльском Пленуме ЦК КПСС Берию облил грязью и освобождённый им мингрел Мирцхулава (р. 1911), реабилитированный в марте 1953 года и бывший с апреля по сентябрь 1953 года первым (!) секретарём ЦК КП Грузии.

Так же совершенно извращённо трактуется сегодня роль Л. П. Берии в истории с выселением из Грузии «враждебных элементов» в ноябре 1951 года, когда в Грузии находился сам Сталин.

29 ноября 1951 года было принято постановление Политбюро о выселении из пределов Грузинской ССР навечно в Южно-Казахстанскую и Джамбульскую области Казахской ССР «близких родственников… эмигрантов, изменников Родине из числа грузин-аджарцев, проживающих в Турции;…реэмигрантов, прибывших в Грузию в 1946–1949 гг. из Франции, Ирана и Китая, бывших военнопленных, служивших в национальных формированиях бывшей немецко-фашистской армии, бывших закордонных ходоков… с их семьями — общим количеством 6300 человек( выделение моё. — С.К. )».

Выселяемым семьям разрешалось брать груз до 1500 кг на семью, а по местам расселения они должны были быть трудоустроены и обеспечены жильём.

После смерти Сталина Берия в записке МВД СССР в Президиум ЦК КПСС поставил вопрос о пересмотре и этой акции.

Но как поставил! И почему?

Приводя конкретные примеры беззаконных, неправильных выселений, он предлагал «поручить Министерству внутренних дел СССР пересмотреть решения Особого совещания… и всех незаконно( выделение моё. — С.К. ) выселенных вернуть к местам их прежнего жительства».

И это была совершенно верная постановка вопроса, потому что при определённой в постановлении ПБ от 29 ноября 1951 года цифре выселяемых в 6300 человек, МГБ Грузии выселило 11 200 граждан — вдвое больше! Берия писал в своей записке № 24/Б от 8 апреля 1953 года:

«Выселение производилось по наспех составленным спискам, которые по существу никем не проверялись. Это видно хотя бы из того, что из общего количества представленных МГБ Грузинской ССР Особому Совещанию МГБ СССР 2590 «дел» на 11 200 выселенных граждан, дела на 808 семейств или на 3711 человек были возвращены в МГБ Грузии на «дооформление».

В принятом 10 апреля 1953 года постановлении Президиума ЦК КПСС по Грузии была сохранена формулировка «всех незаконно выселенных».

Нельзя не упомянуть и о продолжении этой истории еще при Сталине. К весне 1952 года Сталин все еще был недоволен положением дел в Компартии Грузии, и в итоге 27 марта 1952 года было принято новое постановление Политбюро по Грузии, по которому, в частности, был снят первый секретарь ЦК Чарквиани, а назначен Мгеладзе. Причём для участия в разборке с положением дел в Грузии Сталин командировал на пленум ЦК КП(б) Грузии не кого иного, как Берию.

Вот как реально выглядело «недоверие вождя» к Берии!

К июню 1952 года министр ГБ Грузии Рухадзе, инициировавший арест Барамии и других мингрельских руководителей, стал выходить из доверия Сталина, и 4 июня Сталин шифровкой, подписанной «ЦК ВКП(б)», одёрнул Рухадзе, а 25 июня 1952 года Сталин (подписавшись опять «ЦК ВКП(б)») в телеграмме на имя Мгеладзе, председателя грузинского Совмина Кецховели и командированного в Тбилиси заместителя министра ГБ СССР Гоглидзе сообщил, что вопрос об аресте Рухадзе считает преждевременным, что надо провести нормальную приёмку и сдачу дел, а потом направить Рухадзе в Москву, «где и будет решен вопрос о судьбе Рухадзе».

В Москве Рухадзе был арестован, однако расстрелян он был уже после смерти и Сталина, и Берии — в 1955 году.

В Америке собираются проводить Атомные учения [345]. Они готовятся к войне. Мы тоже готовимся к войне. Но если у нас будет Водородная бомба, может войны не будет. Я видел разную войну. Первая была по сравнению со второй игрушечная. А какой может быть третья? Когда мы приехали в Эпицентр первого взрыва и я ходил по стеклянной корке вместо земли, стало ясно, это совсем другое оружие.

Мещеряков [346]говорит, взрыв под водой впечатляет, но не очень пугает. А взрыв на земле дело страшное. Это не во врмя ( так в тексте. — С.К. ) взрыва понимаешь, а после, когда технику видишь [347].