Сергей Кремлев - 7 побед Берии. Во славу СССР!

Причём так, как сталинский нарком Лазарь Каганович, думали и чувствовали в СССР Сталина миллионы и десятки миллионов людей. И среди них был, конечно же, великий «прораб» социализма Лаврентий Берия.

«Я памятник воздвиг себе нерукотворный.», — писал Пушкин, но он был поэтом и мог обессмертить себя словом.

Берия поэтом не был — хотя он был натурой творческой, чувствующей. Он мог обессмертить себя лишь делом, а если и словом, то лишь таким, которое сразу же становится делом. И поднявшиеся над столицей народа-Победителя «высотки» стали не только олицетворением высоких человеческих надежд миллионов людей, но и рукотворным памятником на века одному из тех, кто эти высотки над Москвой вознёс, — Лаврентию Берии.

Хотя сегодня об этом никто, по сути, из тех, кто любуется московскими «высотками», и не догадывается.

Наше Мутное времечко вызвало к жизни много уродливых, карикатурных явлений. Так, в 2004 году в антисоветской столице антикоммунистической России соорудили некий жилой комплекс «Триумф-Палас». Огромное уступчатое здание внешне повторяет контуры сталинско-бериевских «высоток», но идейно и эстетически соотносится с ними, как Мона Лиза в Лувре и её изображение на майке прыщавого юнца, как опера и «мыльная опера».

Что ж — каждому времени — свои символы.

В ПРЕДИСЛОВИИ к этой книге я написал, что Берия всю свою жизнь шёл от победы к победе и потерпел лишь одно поражение, и оно стоило ему жизни.

Ну что же, вот и пришло время рассказать об этом, начав с того, что падение Берии было предрешено смертью, а точнее — убийством Сталина. Об этом трагическом моменте нашей истории есть ряд верных книг, из которых я особенно рекомендую читателю давнюю книгу Юрия Мухина «Убийство Сталина и Берии», недавнюю книгу Ивана Чигирина «Отец», более раннюю его же книгу о смерти Сталина, мной уже упомянутую, а также свою собственную «Зачем убили Сталина».

Убийство Сталина Хрущёвым — вначале физическое, на рубеже зимы и весны 1953 года, а затем моральное — зимой 1956 года на излёте XX съезда КПСС, создало исходные предпосылки для убийства Советского Союза осенью 1991 — зимой 1992 годов. Арест, а через какое-то время и убийство Берии стали в будущей драме советского социализма вторым актом, следующим непосредственно за первым — убийством Сталина.

Берия был предан своими, но нельзя не задаться вопросом — все ли из этих формально «своих» были и после смерти Сталина такими уж своими?

Иногда оказывается, что многое, если не всё, в судьбах государств и даже человечества зависит от нескольких людей, а то и от одного человека. Так произошло и с СССР Сталина — без Сталина он, по виду всё более усиливаясь, на деле всё более слабел.

И причин тому было две.

Об одной скажу здесь очень коротко, на второй остановлюсь подольше.

Первой причиной стало забвение высшим «хрущёвским», а затем — «брежневским» руководством СССР того очевидного факта, что по мере успехов, особенно — мировых успехов социализма, капиталистический лагерь будет усиливать и усиливать подрывную работу внутри социализма, и формы этой работы будут всё более изощряться и совершенствоваться, а цель у всего этого будет одна — падение СССР и уничтожение социализма и его достижений, особенно — в деле формирования свободного духом человека.

Второй причиной стала абсолютная новизна социалистического строя жизни, небывалость того общества, которое народы России начали создавать под рукой Сталина, при этом только Сталин в полной мере осознал, что укрепление и развитие нового, социалистического, порядка отношений между людьми — задача настолько же плодотворная, насколько и труднейшая.

Доказательством политической и цивилизационной прозорливости Сталина стала его последняя работа, опубликованная осенью 1952 года, — «К вопросу об экономических проблемах социализма в СССР», а доказательством политической и цивилизационной близорукости и даже слепоты как его формальных преемников, так и народов СССР, стало то, что после смерти Сталина эта его работа — вершина всего предшествующего мирового социального анализа, была тут же в СССР забыта и позднее даже подвергнута осмеянию.

В мировой истории нет другого такого примера, когда один человек, лидер нации, так полно и точно был бы воплощением исторической необходимости. Как о сходной фигуре можно говорить лишь о нашем же Петре Великом, но Пётр, при всей его гениальности, был рождён на троне, он получил высшую власть и возможность преобразовывать Россию по праву рождения.

А Сталин это право обрёл в сложнейшей ситуации подъёма к возможности преобразовывать Россию из самых общественных «низов». Сталин не родился Вождём, а стал им потому, что сама жизнь показала и доказала, что Сталин безальтернативен, если Россия хочет развиваться и иметь будущее.

В 70-80-е годы Лазарь Моисеевич Каганович, знавший Сталина так, как его знал мало кто, говорил:

«Сталин никогда не заискивал ни перед кем. Это оригинальный человек, между прочим. Причём его надо брать по временам, по периодам, разный он был. Послевоенный — другой Сталин. Довоенный — другой. Между тридцать вторым и сороковым годами — другой. До тридцать второго года — совсем другой. Он менялся. Я видел не менее пяти-шести разных Сталиных.»

И на вопрос — в зависимости от чего менялся Сталин? — Каганович ответил: «От напряжённости работы. От напряжённости обстановки. От напряжённости борьбы».

Каганович очень точно это сказал — о разных Сталиных в разные периоды его жизни. Но вся жизнь Сталина после революции, то есть его жизнь как государственного деятеля, это и есть история СССР. Поэтому надо говорить и о нескольких СССР Сталина, причём нельзя сказать, что СССР был разным в разное время только потому, что менялся Сталин. Нет, напротив, Сталин менялся и был в разное время разным потому, что менялся СССР, хотя страна менялась прежде всего под воздействием идей и воли Сталина.

Но и противодействие этим идеям и этой воле было огромным и весьма опасным постольку, поскольку оно было многослойным: оно существовало как внутри высшего руководства, так и в низовом антисоветском меньшинстве общества.

Говоря о последнем, надо иметь в виду, что это было действительно меньшинство , причём — абсолютное меньшинство, но в огромной стране даже три процента населения — это примерно пять миллионов человек!

Вот как непросто всё было, и коротко можно сказать так.

Когда социализм в СССР окреп, а это произошло тогда, когда в социализм поверило большинство населения, а особенно — молодые, наиболее деятельные поколения, именно Сталин понял, что дальнейшая крепость социализма будет зависеть от того, возникнут ли в обществе устойчивые и эффективные обратные связи между Властью и абсолютным большинством Народа.