Майк Барнс - КАПИТАН БИФХАРТ: БИОГРАФИЯ

Ещё одним интересным кандидатом на сотрудничество был Вивьен Стэншал, бывший участник The Bonzo Dog Band и автор радиопостановок Sir Henry At Rawlinson End, которые впоследствии были превращены в альбом и фильм. Стэншал ранее встречался с Лукасом в Нью-Йорке, и как-то раз, ни с того ни с сего, позвонил ему в 1988 г. и сделал выдающееся предложение, которое до сих пор забавляет Лукаса: «Он сказал: «Гэри, Гэри, старичок, у меня идея сделать супергруппу из меня, Дона Ван Влита и Доктора Джона — старого Мака Ребеннака.» Я ответил: «Вивьен, зная Дона, как его знаю я, могу сказать, что нет никакой возможности, что он согласится на что-то подобное», а он пошёл: «Старик, позволь мне всё это уладить», ну, и они поговорили. Из этого ничего не вышло. Очень печально, но я тут ничего не мог сделать.»

Зимой 1984-85 гг. с Ван Влитом вновь встретился Дон Элдридж — причём в обстоятельствах, которые полностью возродили их старую дружбу. «Последний раз я видел Дона во время выпуска The Legendary A&M Sessions, и это была чистая случайность. Моя подружка в то время жила в парке передвижных домов в Восточном Ланкастере. Однажды ранним утром я подвозил её домой — примерно в три утра. Как только мы туда въехали, она случайно сказала, что там живёт мать Капитана Бифхарта, и он гостит у неё. Я остановил свой «Блейзер» и сказал: «Вылезай». Она была потрясена, увидев, что я направляюсь прямо к дому Сью. Он бежала сзади и кричала: «Да нас могут арестовать!» Я сказал: «Да ладно, брось», поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Внутри горел свет, а я знал, что Дон не спит по ночам. Он встретил меня так, как будто мы вчера расстались. А прошло уже почти десять лет.

«О, приятель. Заходи. На улице холодно. Чем занимался, парень?» И так далее. Сразу же сунул мне в карман кубинскую сигару из коробки, подаренной ему кем-то с A&M. В комнате были развешены несколько холстов. Он сказал: «На следующей неделе я открываюсь в Кёльне.» Я думаю про себя: «Открываюсь?» Он кивнул в сторону холстов: «Выставка, они выставляют мои работы». У него стояла коробка пластинок Sessions; он вручил мне одну из них. Я сказал: «Э, да я же был на некоторых этих записях!»

«Вошла Сью — её разбудил шум, но она улыбнулась и как всегда, сказала: «Привет». Всё та же старая Сью. Милая женщина. Тут Дон, как будто что-то неожиданно вспомнив, сказал: «У тебя есть аппаратура? Я хочу это послушать, а у Сью ничего нет.» И вот мы залезли в мою машину и поехали ко мне. Мы сидели до зари, пили «Джек Дэниелс», слушали пластинки, сдували пыль с кофейного столика и говорили о старых временах. На него произвёл впечатление звук, который был у группы на этих записях.

«На следующий день мы встретились в The Britisher, баре в Ланкастере, и начали всё по новой. Когда вошёл Дон, кто-то сказал: «Э, парень! Это Леон Редбоун!» Дон ответил: «Боже мой, я знаю этого чувака. Нет, парень, не совсем. Я знаю его.» Я толкнул этого типа локтем и сказал: «Это Капитан Бифхарт — Дон Ван Влит. Давай я познакомлю вас, дубина.» И в баре все зашептались.

«Так или иначе, мы и эту ночь провели вместе. И, знаете ли, весь страх куда-то исчез. Мы общались совершенно как старые друзья. То ли я повзрослел, то ли он смягчился — наверное, всего понемногу. Он подписал мне пластинку — "Luv Don, Luv Don". Я навсегда запомню его стоящим в моей комнате в рубашке с длинными рукавами и коричневой федоре. Когда мы слушали эти записи, я спросил его: «Дон, ты когда-нибудь вернёшься — с группой?» Он сказал: «О, да. Конечно.» Но я почему-то знал, что не вернётся. Он был старше и выглядел уставшим, а может быть, просто погружённым в себя. Он уже не был Капитаном Бифхартом. Тот человек исчез.

«Примерно через месяц мне позвонил Деннис Аллен, лидер местной группы BBC. Он сказал мне, что они с Доном однажды вечером везде меня искали. Я люблю Дона, и всегда любил, с тех пор, как мы впервые подружились в тот осенний день 1965 года, но тут я подумал: «Я рад, что они меня не нашли.» Всё закончилось по-хорошему.»

После заключения договора с Вернером, первая крупная американская выставка Ван Влита состоялась в манхэттенской галерее Мэри Бун в 1985 г. Выставка пользовалась успехом; среди посетителей были такие звёзды, как Ричард Гир и Дайан Китон — они ходили и на концерты Волшебного Ансамбля. Гир даже завладел вниманием Ван Влита и процитировал ему кое-какие его стихи. По сравнению с «Золотым медведем» на Хантингтон-Бич это был совсем другой мир. В интервью Кристин МакКенна в LA Weekly Ван Влит заявил, что это его не удивляет. «Они довольно умны, и, наверное, им, как и мне, тоже всё надоело», — сказал он. [356] LA Weekly, 5-11 сентября 1985.

Мэри Бун, в свою очередь, объяснила МакКенна, зачем она устроила Ван Влиту «прорыв»: «У меня уже три года не выставлялся ни один новый художник, и я решила показать Дона. Мне всегда нравились художники, у которых хватает смелости, чтобы бросить вызов общепринятым правилам, а в последние 20 лет изобразительное искусство Дона постоянно базировалось на его собственном «словаре» форм и образов. Для меня это и сделало его работу важной и достойной показа. [357] Los Angeles Times, 29 июля 1990.

Весной 1986 г. Ван Влит был уже в Лондоне, договорившись о своей первой серьёзной выставке в Англии, в галерее Уоддингтона. Шнабель прибыл в Лондон, чтобы помочь ему развесить картины; кроме того, на улице рядом с галереей они вновь встретились с Джоном Пилом. «Шёл небольшой дождь, и он нагнулся, чтобы завязать шнурки», — вспоминает Пил. «Я подошёл и сказал что-то вроде «Привет, Дон», а он подхватил разговор, как будто мы вместе туда приехали, и я просто отошёл поставить машину, а теперь вернулся. С нашей последней встречи прошло около десяти лет, но он просто продолжил разговор, как будто мы только что разговаривали.»

Пил в The Observer написал о выставке следующее: «Он стоял на Корк-Стрит вместе со своей женой Джен и держался за железные перила, потому что ему было неловко находиться среди посетителей выставки. «Когда я занимался музыкой, у меня такого никогда не было», — заявил он, проявив вопиющую неточность.

«С течением лет репутация Капитана Бифхарта как эксцентрика развилась до абсурдных степеней. Его шутки и каламбуры, вырванные из их естественного контекста, воспроизводятся с большой серьёзностью; тем самым потребителей призывают вложить некий глубокий смысл в замечания, которые зачастую были намеренно бессмысленны. Настоящий Дон Ван Влит — это добродушный человек, охотно смеющийся, питающий глубокое недоверие к индустрии звукозаписи, с аппетитом на слова и — о чём свидетельствуют его картины — на цвет.» [358] Observer. 1986 (точная дата неизвестна).

Пил высказал мнение, что человек, дающий своим песням такие названия, как «Когда я вижу мамочку, я чувствую себя мумией», едва ли хочет, чтобы его воспринимали совершенно серьёзно. У одной из картин, выставленных в галерее, было то же самое название. Среди других названий были такие, как «Летучие мыши в красных раковинах» и «Просвечивающаяся собака с юбкой в виде снопа». О последнем Пил написал: «Я просто слышу, как Капитан Бифхарт поёт это». [359] Там же.