Майк Барнс - КАПИТАН БИФХАРТ: БИОГРАФИЯ

Однако у Ван Влита создание музыки было столь же инстинктивно, как его живопись — этот процесс можно назвать как угодно, но только не «концептуализмом». А что касается жёстких музыкальных форм, на которые ссылается Феррари, он становились таковыми только в законченной структуре. Можно возразить, что картина (или продукт любого творческого процесса) также «застывает» только в момент прекращения работы над ней. Но тот факт, что Ван Влит может прервать процесс рисования, совсем не означает, что это более инстинктивный способ самовыражения, нежели музыка — и таким образом этот процесс также приобретает «концептуальные» черты. Как говорилось ранее, самосознание и технические соображения редко вставали на пути Ван Влита — в конце концов, процесс «похода в туалет» трудно сделать слишком интеллектуальным. Главной «концепцией» Ван Влита была потребность в устранении «умственности» — т. е. фактическая манифестация строк Боба Дилана из "From A Buick Six" (Highway 61 Revisited), в которых он мимоходом объявляет, что ему нужен «мусоровоз», чтобы разгрузить свою голову.

Весь сырой материал Ван Влита в какие-то моменты редактировался. Конечно, он имеет полную свободу закрасить уже нарисованное, но подобным же образом он мог — и такое случалось часто — в последнюю минуту произвести существенные изменения в своей музыке. Гэри Лукас так говорит об этом: «Он всегда что-то редактировал до самого момента записи — как Пенелопа, в ожидании Одиссея ткущая прекрасный ковёр и каждый день его разрывающая. Когда я смотрел на его настроение, у меня в самом деле складывалось такое впечатление.» Ван Влит сам однозначно заявил об этом: «Я создаю музыку — на холсте.» [380] Рип Ренс. Chicago Tribune. 8 января 1989.

Далее Феррари пишет: «Специализированные рок-критики, на чью долю выпала печальная задача отдать ретроспективную дань его карьере, каждый раз смело пытались установить взаимосвязи между вчерашней музыкой и сегодняшней живописью, при этом действуя способом, который определённо можно назвать «исправлением», и который, неявно сообщая фундаменту его творчества некую диахроничную связность, тем не менее не имеет ни логических, ни культурных подтверждений в деятельности этого калифорнийского артиста.» [381] Бисер перед свиньями. Мороженое для вороны. О взаимосвязи между музыкой и живописью в творчестве Капитана Бифхарта. Встань, чтобы быть прерванным. Cantz. 1993.

Тут не только не нужны какие-либо «исправительные» меры; кажется контрпродуктивным воздвигать искусственный барьер между двумя формами самовыражения. Понимание связи между музыкой и живописью (и в меньшей степени литературным сочинительством) Ван Влита очень важно в общем понимании его творчества.

Морис Теппер, который рисовал с детских лет и рисует до сих пор, предлагает такую оценку: «Между живописью в абстрактной эстетике и способом, которым он сочинял музыку «на грани», есть некое сходство, некая общность. Она состоит в создании смутного ощущения, создании смазанной картины. Она может быть смазана за счёт сложности — смешиванием красок — или при помощи создания напряжения между несовместимыми вещами. Смешивание таких предметов создаёт красоту.

«Таким образом мы вторгаемся в область абстрактного, а не интеллектуального. Это нечто, доставляющее удовольствие духовным, интуитивным способом. Дар Ван Влита в том, что это оказывает действие на нервную систему на таком уровне, о котором вообще мало чего можно сказать — именно это он и делает в обоих областях. Я смотрю на это [его музыку] как на рисование при помощи инструментов, используемых совершенно новым способом, как на создание неописуемых текстур и палитр, которые вызывают у тебя зуд в таком месте, которое ты не можешь почесать.»

Наиболее буквальная связь между музыкой и живописью Ван Влита наблюдается в том, что он часто называет свои картины названиями песен: например, "Japan In The Dishpan" [так] (1984) и "Golden Birdies" (1988). Кроме того, названия картин извлекаются из текстов песен — в том числе "Striped Light" (1985) (слова из "Tropical Hot Dog Night") и "Parapliers The Willow Dipped" (1987) (слова из "Bellerin Plain").

В стилистическом отношении Ван Влит находится где-то на периферии абстрактного экспрессионизма и примитивизма. Стиль его живописи своеобразен и индивидуален, хотя, может быть, и не совершенно уникален. После ранних, главным образом абстрактных работ 60-х и 70-х он повернул к фигуративизму, и его картины и рисунки населились животными и антропоморфными формами. Они часто выполнялись на грубом незагрунтованном холсте с полосами белой краски, заполняющими промежутки между фигурами, тем самым определяя фон как запоздалую мысль (и бросая вызов первым правилам рисования, преподаваемым в школах). Это можно ясно видеть на картине «Самка королевского оленя» (1984). Создаётся впечатление, что он нарисовал интересный кусок и не мог вытерпеть, чтобы не закончить его побыстрее — хотя белая вставка сама по себе даёт интересную текстуру. Он также нарушил неписаное правило художественной школы, предписывающее использовать краску прямо из тюбика, что продемонстрировано голубовато-зелёными телами фигур волков в серии "Dilishyeus" (1984).

Главная причина, по которой Ван Влит стал пользоваться большим уважением как художник, состоит в том, что его поздние картины гораздо лучше — как в отношении техники, так и по воображению. С конца 80-х он стал начинать работу на загрунтованном белом холсте в качестве девственного пространства. Сейчас его картины, хотя и сохраняют энергию его цветовых полей и его фирменные жесты, стали гораздо более грамотными композиционно. Хотя в них и остаются следы фигуративизма, в основном зооморфные формы по большей части сводятся к символическим знакам и пиктограммам на ландшафте холста — например, в таких работах, как "Dry Morning Wind That Jingles Like Fish Bones" и "Castfat Shadows". Такие холсты, как «Десять тысяч пистолетов, без шмелей» и «Дневные грёзы, окрашенные солнечным светом» выглядят не имеющими возраста — их можно представить и нарисованными на стене пещеры, и висящими в галерее. К концу 90-х его картины стали более скупыми и более чисто абстрактными.

Будучи взрослым, он, однако, до сих пор чувствует родственную связь с существами, которых он лепил в своей комнате в детстве, и в которых он страстно желал вдохнуть жизнь. Теперь они стали двухмерными обитателями его картин. Образы ворон, играющие главную роль в таких работах, как «Ворон вверху и крест, проткнувший тень вороны» и «Рывок», до сих пор пленяют Ван Влита. «Сейчас я рисую группу птиц, которые называются Козлиные Головы», — сказал он Ко Де Клоту. «Они на самом деле надуют шину. Такие сильные. Очень хорошие. Хороший экспонат.» [382] Интервью в программе Supplement, NOS, Радио 4 (Голландия). Первый эфир 16 августа 1993.