Майк Барнс - КАПИТАН БИФХАРТ: БИОГРАФИЯ

В 1972 г. Влит так вспоминал свои родные места: «Это называется Глендейл (Glendale), но когда я родился, там уже не осталось ни гор, ни долин.» [13] Циркуляр Warner Bros., 19 ноября 1972. Впоследствии семья уехала из Глендейла подальше от растущих пригородов Лос-Анджелеса — в Ланкастер, городок, расположенный в Антилоп-Вэлли, на краю мохавской пустыни, неподалёку от военно-воздушной базы Эдвардс. Ланкастер был географически разбросанным населённым пунктом, а во всей Долине в то время жило около 25000 человек. Сначала Влит почувствовал себя карликом на фоне бескрайней пустыни, а потом понял, что Ланкастер был и культурной пустыней. Но его родители нисколько не интересовались искусством — как он позже заметил, они даже не слышали о Пикассо. Он понимал ситуацию так, что они переехали в это место с единственной целью — отвлечь его от артистических наклонностей.

Оказавшись в Ланкастере, Влит стал ходить в среднюю школу Антилоп-Вэлли — впоследствии он был бы рад забыть об этом эпизоде своей жизни. Хотя он был чрезвычайно интеллигентным мальчиком, но его внимание было неустойчиво, и академический режим пришёлся ему не по вкусу. Позже он применял ревизионистскую стратегию для того, чтобы стереть — по крайней мере в публичной области — эту эру из своего прошлого: «Я никогда не читал книг и никогда не ходил на уроки — я терпеть этого не мог», — говорил он, кроме того, выдвигая такой взгляд: «школа заставляет тебя так сосредоточиться, что если кто-нибудь встанет и что-нибудь бросит, твои глаза разорвутся.» [14] Кэролин Буше, Disc And Music Echo, 1 апреля 1972. Во время интервью на шоу Дэвида Леттермана в июле 1983 г. он признался, что полдня проводил в детском саду: «Кто-то сказал, что я там слишком задержался», — усмехнулся он, и продолжил: «Я был скульптором. Это хорошо для других, но для меня — нет.» «Так что же вы делали?» — спросил Леттерман. «Обманывал школьного надзирателя», — ответил он. За очень редкими исключениями, он постоянно отказывался признавать, что ходил в школу, часто оправдываясь таким замечанием: «Если ты хочешь быть другим существом, тебе надо бежать из школы.» Недавно обнаруженная выпускная фотография говорит об обратном.

Склонность взрослого Влита заставлять других людей читать, писать или печатать за него можно приписать некой форме дислексии. Он сам намекал на это: «Иногда я прошу людей читать мне. Я уже имел достаточно проблем, вытаскивая то, что содержится во мне, не имея нужды в мнениях других людей. Кроме того, я не могу сосредоточиться на печатном тексте. Мне нужны детские книжки с огромными буквами.» [15] Патрик Карр, Crawdaddy, 19 марта 1972.

В 1974 г. Билл Габбинс попросил Влита уточнить, был ли он в школе, и получил следующий ответ: «Нет, я никогда не ходил в школу. Поэтому у меня трудности с правописанием. Наверное, одна из главных причин того, что я стал поэтом, состоит в том, что я не мог принять английский язык таким, какой он есть, и изменил его.» [16] Билл Габбинс, Exit, 10 мая 1974.

Артистические устремления Влита были пресечены, школа не была для него большим утешением, но его домашняя жизнь была удобной. Кен Смит жил рядом с Влитами в Ланкастере в середине 50-х. Он так вспоминал эту эру в 1997-м: «Родители Дона — их все звали Глен и Сью, в том числе и Дон — всем нравились. Глен и Сью никогда не важничали и относились ко всем очень по-дружески; они разговаривали даже с прыщавым дегенератом (мной), если он был взрослым. Если ты мог привыкнуть к раздражительности (Глен и разнообразные дядья) и шуму (все), это был очень тёплый и добрый дом. У Сью была привычка всегда запирать двери, независимо от времени суток и от того, сколько людей было внутри или снаружи, и тогда Дону немедленно требовалось что-нибудь, что лежало дома.

Дон стучал в дверь и вопил удивительным для 15-летнего парня basso profundo: «Чёрт возьми, Сью, отвори заднюю дверь — чем ты там её припёрла!» Эта сцена могла поворяться несколько раз в день, и всегда было смешно. Как-то раз Сью куда-то ушла, Дон тоже вышел, а Чак Шервуд [старший брат Джима, друга и ровесника Влита] запер дверь. Дон видел Шервуда через окно, знал, что мать ушла, и всё равно орал: «Чёрт возьми, Сью, открой, чем ты там припёрла дверь!» [17] Пост в интернет-дискуссии, 1998.

Через дорогу жила мать Сью Влит — Энн Уорфилд (теперь все её знают как «Бабу Энни»). Она была троюродной сестрой Уоллиса Уорфилда, лучше известного как Уоллис Симпсон, чьи отношения с Принцем Уэльским (впоследствии Королём Эдуардом VIII) привели к отречению того от престола. Она также была родственницей звезды ковбойских фильмов Слима Пикенса и путешественника-исследователя Ричарда Халлибертона. У её мужа Амоса Уорфилда была плантация на юге, и она рассказывала, что видела, как там играл Хаулин-Вулф, блюзовая легенда. Она всегда называла его «Тот самый Хаулин-Вулф», что казалось Влиту очень хиповым.

В 1956 г. из Сан-Диего в Ланкастер переехал парень сицилийско-греческого происхождения по имени Фрэнк Заппа — он был всего на несколько недель старше Влита. Его совсем не впечатляли удушающая жара и бескрайние горизонты своего нового места обитания. Семья Заппа уже несколько раз переезжала с места на место при жизни Фрэнка, но Ланкастер он считал одним из худших мест, где ему только приходилось жить. В конце концов Заппы поселились «на участке оштукатуренных домов. Оклахомские шабашники с машинами, умирающими во дворах. Вы знаете, как резко тормозят Шевроле и потом тарахтят на твоей лужайке.» [18] Frank Zappa In His Own Words. Omnibus Press. 1993.

Заппа был не по годам развит музыкально. Он уже активно действовал в Сан-Диего, с 14 лет играя на барабанах в The Ramblers, ритм-энд-блюзовой группе, специализировавшейся на раннем материале Литтл Ричарда. Параллельно он начал писать авангардные пьесы для оркестра, вдохновлённые Эдгаром Варезом. В Ланкастере он чувствовал себя форменным образом на мели, как позже рассказывал Майклу Грею: «Для меня жить в таком месте, как Ланкастер было неплохо, но эта жизнь разбивала все надежды. Потому что всё происходило в Лос-Анджелесе, до которого было 80 миль. Можете представить, каково это — знать, что там есть всё, но это за 80 миль! То есть, так близко и всё же так далеко.» [19] Майкл Грей. Mother! The Frank Zappa Story. Plexus, 1993.

Заппа и Влит встречались в школе и обнаружили, что у них родственные вкусы в музыке. Они собирались дома у Заппы, а потом ездили по улицам во влитовском «Олдсмобиле» цвета морской волны с терракотовой головой оборотня, собственноручно изготовленной Влитом, на рулевом колесе. По словам Заппы, они занимались бесплодными поисками — «искали дырку — в Ланкастере!» [20] Джерри Хопкинс. Rolling Stone, 1968.

Влит просил Заппу повернуть обратно домой, и там они слушали пластинки, иной раз засиживаясь до утра и прогуливая школу. Два друга были одержимы любовью к (почти исключительно) чёрной музыке. Их вкусы простирались от ду-уоп-групп типа The Spaniels и The Orchids до Лайтнин-Слима и Слима Харпо, Кларенса «Пасти» Брауна, Джонни «Гитары» Уотсона и чикагского блюза Мадди Уотерса и Хаулин-Вулфа (что, кстати, опровергает утверждение Влита, что он якобы никогда не слушал музыки до 23-х лет). Отец Влита Глен работал на развозном грузовике в булочной Хелма, и друзья во время затянувшихся посиделок часто залезали туда в поисках оставшихся ананасных плюшек.