Коллектив авторов - И было утро... Воспоминания об отце Александре Мене

Этот новый феномен быстро распространяется в наши дни, овладевает сознанием очень многих людей во всём мире. О. Александр видел в этом большую надежду человечества, новый виток эволюции и возможность спасения. Он часто приводил слова великого Бердяева о том, что трагичность жизни разрешается только на духовном уровне.

В самый трагический для человечества XX век Бог, вероятно, указывает людям выход. Откровение о смерти и посмертной судьбе личности — это маяк, который указывает человечеству выход. И не в этом ли путь к тысячелетнему Царству Света на земле, предсказанному Иоанновым Апокалипсисом? Распространению этих знаний среди людей нашей многострадальной страны, где так долго и упорно подрывались основы нравственности, о. Александр отдавал всего себя. Ради этого и за это он и погиб.

О. Александр до такой степени не щадил себя, что друзьям его было страшно. Когда он сравнивал человечество со стрелой, летящей впереди туго натянутой тетивы, я всегда думала, что не только человечество, но и он сам, как стрела. Наши просьбы пощадить себя, не читать так много лекций, не работать так чрезмерно, его страшно огорчали. Огорчали! Чем? Ведь мы заботились о нём! В последний раз, в августе, после моей горячей просьбы об этом, мне даже пришлось просить у него извинения за мою просьбу — так он был огорчён. Я просила прощения, сама до конца не понимая, за что. Это было непонятно, непостижимо.

Теперь‑то я понимаю, что и Христа при жизни ученики не очень‑то понимали. «Я должен спешить», «у меня слишком мало времени», и несколько раз на лекциях он произнёс: «Нас ждут страшные времена». И несмотря на полную ясность его прозрачных, как Евангелие, слов, мы их не понимали, как‑то не верили, не вмещали.

Нам рядом с ним было так хорошо и надёжно! А ведь и Христос просил Своих учеников: «Не спите!» Но не могли тогда вместить и в Гефсимании спали. Господь более милостив, чем справедлив. Да простит о. Азександр нашу слепоту…

Думается, его можно назвать, как и апостола Павла, апостолом язычников. Потому что как бы ни любовались собой «наши современники», а жил О. Александр в языческой стране. Такой уж стала наша Россия — к этому с энтузиазмом вели её ещё с прошлого века несколько поколений «профессиональных революционеров».

Давно–давно П. Я. Чаадаев написал о России: «Мы народ исключительный… принадлежим к нациям, которые существуют лишь для того, чтобы со временем прямо дать какой‑нибудь великий урок миру». Вот и дали. Урок возврата к язычеству, идолопоклонству, потому что всегда, когда люди удаляются от Бога, они приходят к идолам. Боже мой, сколько же их было за нашу жизнь! Весь мир ужаснулся! И каким бы, как нас учили, бездуховным ни был Запад, он стал нас жалеть и даже подкармливать. Потому что и земля перестаёт кормить человека, когда становится недостойным её человек. Дожили… Страна, где теперь так много машут кадилами и — убивают великого священника. А ведь именно после смерти о. Александра, начиная с сентября 90–го года, наша «перестройка» круто вошла в штопор, и угроза фашизма стала реальной и зримой.

Как‑то о. Атександру был задан вопрос: были ли в истории лжепророки? Какова их роль? И он ответил: «Были, есть и будут, к сожалению. В древности был такой метод узнавания ложных пророков: они говорили то, что нравилось толпе. Они предсказывали победу, урожаи, светлое будущее…»

Прости, Господи, «профессиональных революционеров», может, они и сами не понимали, что творили. Конкретно их «деяния» сейчас мало кто помнит, кроме четвёртого сна Веры Павловны и призыва к топору. Меч нетерпимости — нож нетерпимости — топор нетерпимости… Вот топор — это «наше», как теперь говорят, уже много лет.

Страшная и горькая участь — умереть под топором, — как Иоанн Креститель, как апостол Павел, — но ведь это и великая Слава — мученический венец…

— Произволен ли час смерти? Как он связан с готовностью души?

— Я подозреваю, что связан. Но это бол ьшая тайна, и с моей стороны было бы дерзостью говорить больше…

Время идёт, и все чаще мы говорим об о. Александре в высоком и патетическом стиле. Он стал нашей историей и классикой, и редко кто на свете вызывал у людей больше восхищения и любви. И все‑таки происходит, как мне кажется, некоторое смещение акцентов. — Он был таким естественным и весёлым человеком, что, если бы пришлось ему сейчас говорить обо всём этом, думаю, он ответил бы так, как сказал однажды: «Я думаю, друзья мои, что вопрос этот скорее праздный. Важно то, что человек не умирает со смертью его тела. Как Бог распорядится нами дальше, это не наша забота. Я думаю, Он распорядится лучше, чем все наши теории. Пускай главным нашим девизом будет бессмертие, а такое или этакое, это дело вторичное. Тем более, что принципиально это ничего не меняет».

О. Александр учил нас, что силы любви и ненависти в мире одновременно и растут и поляризуются. Не ровный прогресс, чего, как мы убедились, в истории нет, а кристаллизация мира, творения. Зло просто заметнее, чем добро. Божественное Творение продолжается, и растёт в мире любовь.

«Моё знание пессимистично, моя вера — оптимистична», — любил повторять о. Александр.

При интенсивной духовной работе в человеке вырабатываются необычайные свойства — признаки нашего Богоподобия. О. Александр обладал богоподобными свойствами в высочайшей степени. Часто, когда человек подходил к нему для исповеди, о. Александр начинал «с ходу» отвечать на не высказанные ещё ему мысли, он излечивал душевные и физические болезни дружеским прикосновением плеча, пастырским благословением, наложением руки. Он предвидел события. Однажды он признался, что в минуты молитвенного созерцания может одновременно видеть весь свой приход. Но он это просто скрывал. Близкие наблюдали и знали об этом.

«Огромное число чудес в истории и в нашей жизни протекает так, что неверующий ум может увидеть в них случайность или совпадение. Так сохраняется свобода веры. Не случайно, что великие чудеса непосредственного вторжения Божией Силы в мир совершались в тайне (Воплощение и Воскресение, что Воскресший не явился своим врагам)», — писал он в одном письме.

Вся наша жизнь — это чудо, но надо уметь это видеть. «Бог произносит Своё слово в молчании» — эти слова великого мистика Майстера Экхарта о. Александр особенно любил.

Молитва о. Александра обладала фантастической силой. И часто–часто он напоминал нам, что всё, что мы взрастим в своей душе здесь, пойдёт с нами в будущую жизнь. Там развитие будет продолжаться от того уровня, к которому мы подойдём здесь.

Была великая мука в его жизни — он был евреем и священником Русской Православной Церкви. Иногда говорят, мол еврей, ну и что тут такого? А очень много «такого»… Так же, как конец света — перманентная реальность, так и вся жизнь в человеческом обществе — постоянная Голгофа. Но мера восприятия этой реальности у всех разная — каждому даётся по его силам.