Евсей Гречена - Самые знаменитые истории любви войны 1812 года

Их сын, названный Николаем, родился в 1811 году. К этому времени очередная большая война уже стояла на пороге России. Все дышало предчувствием беды, а новый полк Тучкова 4_го располагался в Минской губернии.

И ведь что интересно — перед самым вторжением Наполеона генерал Тучков хотел выйти в отставку. У него был маленький сын и любимая жена — они мечтали поселиться втроем где-нибудь подальше от шумных столиц. Александру так не терпелось заняться домашним хозяйством, добраться наконец до своей любимой библиотеки, в которой накопилось столько книг, которых он не имел времени прочитать. Вот это было бы счастье.

Но задуманное пришлось отложить «на потом». О личном в общей беде офицерам думать не полагалось.

Когда в июне 1812 года полчища Наполеона вторглись в Россию, генерал Тучков получил приказ выступить к Смоленску. Впрочем, начали отступать все русские войска, стоявшие на западной границе.

Жена некоторое время находилась при нем. «По дороге к Смоленску они остановились в маленькой деревне, где ночью Маргарите Михайловне приснился вещий сон. Толычева руководствовалась семейными преданиями и записала его со слов Марьи Алексеевны Тучковой, родной племянницы Александра Алексеевича: «Тетка передавала мне столько раз подробности этого сна, что я помню даже все ее выражения». Тучковой приснилась рамка с начертанными кровью словами: «Ton sort se decider a Borodino» [3] С фр.: Твоя участь решится в Бородино. . Маргарита Михайловна разбудила мужа, крича, что его убьют в Бородино. Тучков успокоил ее, но сон повторился: ей приснилось, что в ее комнату пришли ее родители (отец нес на руках Колю), брат Константин и священник, чтобы сказать о смерти мужа. Маргарита Михайловна потребовала карту. Вместе с мужем она искала место с приснившимся названием, но не нашла. «Если Бородино действительно существует, — заметил Александр Алексеевич, — то, судя по звучному его имени, оно находится, вероятно, в Италии. Вряд ли военные действия будут туда перенесены: ты можешь успокоиться».

Под Смоленском семья Тучковых понесла первую потерю: командуя своей бригадой, брат Александра — генерал-майор Павел Алексеевич Тучков 3-й — лично возглавил штыковую атаку Екатеринославского гренадерского полка, был тяжело ранен саблей в голову и штыком в бок и взят в плен французами.

До этого в районе Лубино (Валутиной горы) корпус маршала Нея атаковал арьергард Барклая-де-Толли, прикрывавший отход русской армии от Смоленска. Именно здесь генерал П. А. Тучков 3-й на три часа задержал противника, но потом вынужден был доложить Михаилу Богдановичу, «что больше не может сдерживать натиск противника».

В ответ Барклай-де-Толли резко сказал ему:

— Возвратитесь на свой пост, и пусть вас убьют. Если же вы вернетесь живым, то я прикажу вас расстрелять.

Генерал Тучков 3-й был очень храбрым человеком, и он не вернулся. Его бригада почти полностью была уничтожена, но приказ он выполнил. Лишь незначительное число его людей смогло отойти за реку Строгань, а сам израненный генерал, как мы уже говорили, попал в плен.

После сражения он был представлен лично Наполеону, который оказался так восхищен его отвагой, что вернул ему шпагу. После этого император французов попросил Тучкова 3-го написать письмо своему брату Николаю, командиру 3-го пехотного корпуса, в котором выражалась готовность к началу переговоров с императором Александром. Письмо было передано в Санкт-Петербург, но ответа на него не последовало. В результате Павла Алексеевича отправили во Францию в качестве почетного военнопленного, и он смог освободиться лишь в 1814 году, когда русские войска победоносно вошли в Париж.

Что касается двух других братьев, то Судьбе было угодно, чтобы Николай и Александр Тучковы стали участниками Бородинского сражения.

26 августа (7 сентября) 1812 года Александр и его старший брат — генерал-лейтенант Николай Алексеевич Тучков 1-й — оказались на левом фланге русской армии, в районе Багратионовых флешей, где было жарче всего. На исходе дня почти одновременно, неподалеку друг от друга, оба брата были смертельно ранены.

Корпус Николая Тучкова 1-го был скрытно выдвинут в резерв левого фланга в Утицком лесу, но затем генерал Л. Л. Беннигсен вывел его из укрытия вперед. Корпус вел упорные бои за Утицкий курган с частями польского корпуса генерала Понятовского. Возглавив в критический момент сражения контратаку Павловского гренадерского полка, Тучков 1-й был тяжело ранен пулей в грудь.

«Николая вынесли с поля битвы, и он скончался уже после нее, а судьба Александра была еще страшнее: французская бомба — начиненный порохом чугунный шар — попала в носилки, на которых солдаты выносили командира, и от его тела ничего не осталось — оно исчезло, растворилось в этом аду.»

Итак, раненого Николая Алексеевича Тучкова 1-го отвезли в Можайск, а затем в Ярославль. Там он и скончался в ноябре 1812 года и был погребен на территории Толгского монастыря.

Александру Тучкову 4-му выпала славная участь быть убитым с полковым знаменем в руках.

Ряды Ревельского полка под шквальным огнем противника редели на глазах.

Оставшиеся в живых уже перестали что-то понимать, и, казалось, ничто не могло поднять этих парализованных страхом людей в контратаку. Но тут Александр схватил знамя и крикнул своим солдатам:

— Что, трусите, ребята? Так я один пойду.

Они не дали ему пойти вперед одному. Они ринулись за ним, а через минуту раненый генерал упал, истекая кровью. Несколько солдат попыталось вынести любимого командира, но тут их всех настигло вражеское ядро.

Участник сражения Ф. Н. Глинка потом написал: «Тело его не досталось в добычу неприятелю. Множество ядер и бомб каким-то шипящим облаком обрушилось на то место, где лежал убиенный, взрыло, взбуравило землю и взброшенными глыбами погребло тело генерала».

Узнав о судьбе трех своих сыновей (Сергей Алексеевич Тучков 2-й в это время находился в рядах Дунайской армии адмирала Чичагова), матушка их, Елена Яковлевна, без крика и слез опустилась на колени, прошептав:

— Господи, твоя воля.

Потом она долго плакала, да так сильно, что ее глаза перестали видеть.

Императрица, пораженная известием о том, что безутешная Тучкова от горя потеряла зрение, решила послать ей своего доктора. Но Елена Яковлевна отказалась от врачебной помощи, сказав:

— Не надо. Мне больше смотреть не на кого!

Весть о смерти Тучкова привез домой брат Маргариты, служивший адъютантом при генерале Барклае-де-Толли, но ни он, ни мать не решились сообщить ей об этом. Лишь Михаил Петрович, взяв маленького внука на руки, вошел к дочери в комнату и сказал: