Артём Варгафтик - Партитуры тоже не горят

Итак, вопрос, который неизбежно должен был возникнуть в ходе любого расследования, а тем более нашего: кто же «сделал» Вольфганга Амадея Моцарта? Кто подогнал жизнь и особенно смерть человека под мировые стандарты непризнанного гения? При том, что, конечно, ни жизнь, ни смерть этого человека никаким стандартам не соответствовали — все это надо было чистить и выправлять. Так кто же это сделал?

Как выяснилось, продюсеров у моцартовской легенды два. Первый, разумеется, — Констанца. У нее сложно с фамилиями: «урожденная Вебер, вдова Ниссен и бывшая вдова Моцарт» — так она писала в официальных документах. И при этом второй ее муж был биографом первого. Сами понимаете, что возможность вписать в историю задним числом многие вещи у такой дамы практически неограниченная. Но у той же самой легенды был и более важный продюсер, по сравнению с ним вдовушка — просто «ассистент режиссера на побегушках». Это один из влиятельнейших покровителей Моцарта при венском дворе барон Готфрид ван Свитен — главный придворный библиотекарь венского двора. Его фигура наряду с другими очень важными персонами украшает помпезный памятник императрицы Марии Терезии в Вене.

Еще одна существенная для нашего расследования деталь. Три последних, так называемых «королевских», струнных квартета Моцарта никогда бы не появились, если бы не берлинские связи Готфрида ван Свитена. Именно ван Свитен сделал так, что Моцарту удалось, как говорится, «перескочить» очередь за заказами. Дело в том, что прусский король Фридрих Вильгельм II (он играл на виолончели) заказывал композиторам сочинения, и за этими заказами стояла, естественно, длинная очередь. И чтобы Моцарт получил заказ вне очереди, очень постарался именно Готфрид ван Свитен. Правда, Моцарт успел написать из шести заказанных ему квартетов только три.

Готфрид ван Свитен совершенно искренне считал Моцарта самым лучшим и самым талантливым музыкантом всех времен и народов. Больше того, он умел это очень здорово и внятно объяснить другим. И на самом деле едва ли не половина комплиментов Моцарту как гению, которые потом разойдутся по книгам, исследованиям, эссе, биографиям, именно бароном и придумана. Например, скорее всего, ван Свитену принадлежат слова, которые мы знаем как слова Чайковского о Моцарте: «Моцарт есть высшая кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки…» Для себя же Готфрид ван Свитен предусмотрел должность еще более интересную — своего рода «литературный редактор» жизни и поступков своего протеже.

Утопия? Нереальные амбиции? Не без этого… Ведь на самом деле контролировать такого человека, как Моцарт, абсолютно нереально, и ван Свитен, будучи лицом высокопоставленным и очень занятым, этим заниматься не мог. Но предстать в глазах потомков как человек, который направляет шаги гения, — что может быть более лестным и почетным? Именно ван Свитен взял на себя хлопоты и расходы по организации моцартовских похорон. А что гения-то в итоге похоронили «по третьему разряду», то есть в общей могиле еще с десятком примерно других покойников, это объясняется очень просто.

По удивительному совпадению, именно в день смерти Моцарта, 5 декабря 1791 года, у ван Свитена случились крупные неприятности на работе. Он был не только главным библиотекарем, но занимал еще и другой пост (на этаж выше министерского, между прочим!) — председатель Австро-Венгерской имперской комиссии по вопросам образования. (Поэтому он на памятнике Марии Терезии и остался.) 5 декабря ван Свитен в одночасье полетел со всех своих постов. Поэтому, кстати, и была придумана легенда о якобы разразившейся в день похорон Моцарта безумной снежной буре, отчего никто не смог попасть на кладбище. На самом деле, по сводкам венского метеобюро, погода стояла обыкновенная для этого времени года, — промозглая, но тихая…

Приходится вновь и вновь возвращаться к тому же вопросу: почему в городе, где так вольготно и хорошо чувствуют себя памятники, реальный, живой Вольфганг Амадей Моцарт оказывается в положении никому не нужного бомжа? У него нет ни дома (его последняя квартира не сохранилась, нет даже фундамента того дома), ни могилы, ни сколько-нибудь достоверного медицинского заключения о причинах смерти. Существует только колоссальный разброс мнений, версий и предположений о причинах его смерти. Крайние точки этих суждений весьма любопытны.

С одной стороны, выдвигается параноидальная теория мирового заговора: темные силы — то ли масоны, то ли итальянцы, то ли просто враги решили, что им необходимо удушить самое ценное в немецком искусстве в зародыше, в бутоне, и поэтому Моцарт им сильно мешал. За что его и убили. Это частный случай теории «мировой закулисы» и заговора темных сил — он блестяще использовался в Третьем рейхе. Другой вариант — чисто медицинская версия: за сорок дней до смерти Моцарт написал в письме жене Констанце, что отведал очень вкусного окорока. И только недавно биологи нашли ту редкую заразу с инкубационным периодом развития как раз ровно сорок дней, которая в этом окороке могла быть. Но была ли эта смерть случайностью или закономерностью, чьей-то злой волей, никто не знает: все фальсифицировано. Ни одной достоверной версии, ни одного законченного фрагмента информации мы не имеем, потому что все жизнеописания Моцарта составлены людьми, которые заранее знали, как должны выглядеть жизнь и смерть великого гения. Единственное, чего они не смогли сфальсифицировать, — это мелкие черные знаки на нотной бумаге. Поэтому опираться приходится только на партитуры и на то, что известно о партитурах, а не о жизни, смерти и прочих обстоятельствах криминального характера. Верить можно только музыке… Если только ее слушать…

Есть слова, которые все произносят, все прекрасно их понимают, но вы не найдете двух людей, которые бы вкладывали в них одинаковый смысл. Классический пример такого рода это фраза «я вас люблю». Чего только люди не имеют в виду, когда признаются таким образом друг другу в своих чувствах. А потом психологи — специалисты по разводам — с большим трудом докапываются до истины и выясняют, что же человек имел в виду, когда говорил эту фразу.

Похожий случай со словом «гений». Чего только люди не имеют в виду, когда они говорят, например, о Моцарте как о гении. Гений не живет долго, гений не может не страдать, гений — это труд, гений — это дар свыше, гений — это озарение, гений — это вообще биологическая случайность рядом с великим произведением искусства…

Масса оценок, масса фактов, масса версий, культ гениальности — ее описание и истолкование занимают огромный пласт современной культуры. Мы попробуем выяснить хотя бы что-то по этому поводу — или хотя бы договориться о терминах — у самого Моцарта. Был ли он гением в своих собственных глазах, знал ли он вообще, что это значит? Ведь то, что Моцарт своим не очень аккуратным, скорым почерком писал на бумаге, — все, что, собственно, и является поводом для разговора о гениальности, никуда не делось, как он написал, так оно и осталось. Поэтому получить У Моцарта подобную информацию возможно, хотя и трудно. Так давайте попробуем.