Канатжан (Кен) Алибеков (Алибек) - Осторожно! Биологическое оружие!

Для КГБ особый интерес, конечно, представляли свойства регу-ляторных пептидов, позволяющие менять поведение человека. Ведь патологоанатомы не найдут впоследствии никаких признаков насильственной смерти. Какая бы разведка не заинтересовалась веществом, способным убивать, не оставляя следов?

Оставалось лишь сделать последний шаг — перейти от внедрения миелиновых токсинов в Yersiniapseudotuberculosis к их внедрению в Yersinia pestis, или возбудителя чумы.

Самые страшные и опустошительные пандемии вызывала бактерия Yersinia pestis, которую обычно разносят блохи и грызуны. На протяжении многих веков эпидемии чумы неумолимо уничтожали целые города и страны. В четырнадцатом веке четверть населения Европы умерла от чумы, которую часто называли «черной смертью». В 1665 году в самый разгар Великой чумы в Лондоне каждую неделю умирало около семи тысяч человек. Последняя пандемия началась в 1894 году в Китае, она продолжалась более десяти лет, распространившись из Гонконга через порты по всему миру. Она опустошила Бомбей, а также Сан-Франциско и другие города на Тихоокеанском побережье Соединенных Штатов. Заболели двадцать шесть миллионов человек, из них двенадцать миллионов умерли.

Чума — наиболее заразное заболевание, известное человечеству. Это одно из трех инфекционных заболеваний, при которых вводится обязательный карантин. По международным правилам о каждом случае заболевания следует сообщать во Всемирную организацию здравоохранения. При укусе зараженной блохи в кровеносную или лимфатическую систему может попасть до двадцати четырех тысяч клеток чумного патогена. Инкубационный период длится от одного до восьми дней, потом у жертвы начинается озноб и лихорадка, организм пытается сопротивляться, но, как правило, безуспешно. Если сразу не начать лечение, то бактерии чумы успеют поразить внутренние органы тела, что вызывает шок, бред, отказ основных органов и, наконец, смерть.

Через шесть-восемь часов после появления первых симптомов заболевания на теле возникают болезненные узлы, называемые бубонами. Они увеличиваются в размерах и темнеют, по мере того как происходит некроз тканей. Лимфатические узлы на шее, в паху и подмышками распухают и болят настолько невыносимо, что люди кричат в агонии.

Самая тяжелая форма чумы — легочная. Она передается воздушно-капельным путем при чихании или кашле, бактерии проникают в легкие и вызывают пневмонию, при которой легкие заполняются жидкостью, перекрывающей поступление кислорода к остальным органам. Инкубационный период легочной чумы очень короткий, всего несколько дней. Ее симптомы появляются неожиданно, и их трудно отличить от симптомов других инфекционных заболеваний. А неправильный или несвоевременный диагноз ведет к смертельному исходу.

Когда иммунная система человека начинает борьбу с бактериями чумы, выделяется мощный токсин, который вызывает сильнейшую прострацию и дыхательную недостаточность. Смерть от этой формы чумы всегда болезненна. Жертвы погибают от действия токсинов примерно через восемнадцать часов, корчась в конвульсиях, впадая в бредовое состояние.

В двадцатом веке развитие медицины сделало вспышки чумы редкими: ежегодно в мире регистрируется не более двух тысяч случаев заражения. Но природные очаги чумы существуют на западе Соединенных Штатов: в Техасе, Калифорнии и Сьерра-Неваде, где обитают различные грызуны. Случаи легочной чумы отмечались среди населения Индии, Африки, Южной Азии и Юго-Восточной Европы. Была даже вспышка заболевания среди американских солдат, воевавших во Вьетнаме.

С 1948 года наиболее эффективным лекарством от чумы считался стрептомицин. Успешно применялись также тетрациклин, доксициклин и гентамицин. Первая противочумная вакцина была получена русским врачом Владимиром Хавкиным в 1897 году во время пандемии в Гонконге. С тех пор вакцины были усовершенствованы, но все они эффективны только против бубонной чумы, причем прививки следует делать каждые шесть месяцев. При этом степень иммунизации у людей различная, а появление неблагоприятных реакций нарастает по мере частоты вакцинаций.

Самые ранние документальные свидетельства о применении Yersinia pestis в военных целях появились в четырнадцатом веке в Крыму. При взятии татарами города Каффа тела больных чумой забрасывали в осажденный город. Во время Второй мировой войны Япония применяла бактериологическое оружие, сбрасывая бомбы, начиненные бактериями чумы. Правда, этот метод имел недостаток: бактерии погибали при взрыве. Тогда нашли более эффективный метод — обстрел намеченного района снарядами, содержащими миллиарды зараженных чумой блох.

Американцы тоже пытались разработать оружие на базе чумы, но обнаружили, что оно быстро теряет вирулентность. Бактерии становились неболезнетворными настолько быстро (иногда менее чем за тридцать минут), что применение аэрозоля оказывалось напрасным. В Америке постепенно утратили интерес к чуме, мы же продолжали упорно с ней работать, потому что бактерии чумы можно было легко выращивать в различных средах и в широком диапазоне температур. В конце концов мы получили аэрозоль, в котором чума не теряла своей смертоносности. В Кирове хранилось двадцать тонн чумы, и этот запас ежегодно обновляется.

Успех проекта «Костер» позволил проводить наши работы с чумой на новом уровне. Через несколько месяцев ученые Оболенска успешно внедрили ген миелинового токсина в Yersinia pestis. Оружие на основе чумы и токсина не было запущено в производство, но успех этих экспериментов открыл путь дальнейшим исследованиям соединений токсинов и бактерий. Вскоре ученые Министерства обороны уже изучали практическую возможность внедрения в бактерии генов ботулинического токсина, вызывающего ботулизм — смертельно опасное заболевание.

Открытие российскими учеными возможности воспроизводства человеческих регуляторных пептидов в лабораторных условиях могло бы принести нам мировую известность. Это стало бы неоценимым вкладом в понимание природы неврологических заболеваний. Но на нем поставили гриф «совершенно секретно».

Последним на совещании выступил Ураков. Подойдя к микрофону, он с нескрываемым удовлетворением заявил:

— Как всегда, мы добились несомненного успеха.

Это было бесспорно. Комплекс в Оболенске настолько вырос, что сотрудников от одного подразделения до другого подвозили на автобусе. На предприятии работали около четырех тысяч человек. Годовой бюджет института составлял более тридцати миллионов рублей и позволял приобретать дорогое западное оборудование — электронные микроскопы, хроматографические приборы, высокоскоростные центрифуги, лазерные анализаторы.