Канатжан (Кен) Алибеков (Алибек) - Осторожно! Биологическое оружие!

Вернувшись в автобус, полковник Васильев, взяв в руки нашу карту, подозвал к себе одного из сопровождающих.

— Что это за здание? — спросил он, показывая на округлое строение. На совещании в Москве его демонстрировали нам как камеру для испытаний.

Американец смущенно повернулся к остальным сопровождающим нас американцам, показывая им план Васильева.

— Но там ничего нет, — воскликнул один из них.

Я про себя усмехнулся: «Они нас что, за дураков держат?» Мы настоятельно попросили американцев подвезти нас к высокому сооружению, напоминающему перевернутый рожок мороженого. Через раскрытые настежь двери виднелись кучи какого-то серого порошка.

Через переводчика мы поинтересовались у Бейли, что это. Услышав ответ, переводчик улыбнулся.

— Он говорит, что это соль.

— Соль? — удивились мы.

— Ну да! Чтобы посыпать дороги зимой.

Васильев, все еще сомневаясь, подошел к одной из куч и попробовал порошок на вкус.

— Ну, что там? — не терпелось нам узнать.

Полковник смущенно подтвердил:

— Соль.

Мы посетили лабораторию, в которой занимались, как нам сказали, поиском вакцины от сибирской язвы. В этом крохотном помещении работали лишь два специалиста, поэтому о производстве оружия говорить не приходилось, ведь у нас этим занимались, по меньшей мере, две тысячи человек.

В одном из помещений кто-то из наших военных вдруг без предупреждения забрался на стул и начал, к ужасу хозяев, снимать потолочную плитку. Непонятно, что этот человек рассчитывал найти под потолком, ведь мы тогда находились на втором этаже двухэтажного здания. Он застал американцев врасплох, и после этого случая улыбка Бейли несколько поблекла.

Наши подозрения были небезосновательны. Хотя мы и не имели четкого представления о сегодняшнем состоянии американской программы по бактериологическому оружию, но знали, что они способны на многое.

Уже в Америке, работая над историей секретных американских и российских программ, я был просто поражен, когда узнал, насколько близки мы были в наших исследованиях в период с 1945 по 1969 год. Одни и те же вирусы, одинаковые типы аэрозолей использовались и в наших, и в американских экспериментах, проводимых примерно в одно и то же время.

С Биллом Патриком, который до 1969 года отвечал в Форт-Дет-рике за разработку бактериологического оружия, мы вместе работали над вышеупомянутой историей исследований. Он был одним из немногих американцев, разбиравшихся в технологии производства биологического оружия. Опытный микробиолог, обладавший чувством юмора, он сделал значительный вклад в разработку оружия на основе чумы и туляремии. Сейчас Патрик стал одним из ведущих американских экспертов по биозащите.

Так вот, этот ученый тоже заметил сходство программ:

— Когда мы начинали над чем-то работать, — говорил он мне, — то вскоре и вы приступали к аналогичным исследованиям. Удивительно, что две такие далекие друг от друга страны двигались одним и тем же путем в науке.

Сходство наших исследований могло быть не только результатом простого совпадения. Павел Судоплатов, бывший генерал КГБ, дал такое разъяснение в своих мемуарах, изданных в 1996 году. Этот человек практически открыто заявил, что и в 40-е, и в 50-е годы добытые разведкой секретные материалы американских исследований по биологическому оружию регулярно направлялись в Москву. Он сам передавал их в лабораторию «Икс», которую возглавлял ведущий ученый из Академии наук СССР.

В описанной им лаборатории «Икс» я сразу же узнал 12-ю лабораторию, находящуюся в ведении Первого главного управления КГБ, где мой приятель Валерий Бутузов работал много лет над изобретением методов убийств при помощи биологических веществ. Возможно, КГБ мог поделиться этой информацией и с другими организациями, занимавшимися программой разработки бактериологического оружия.

Из статей, публикуемых в американской и европейской научной печати, мы, конечно, получали много важных данных, но сведения о том, какие виды бактерий изучались, какие питательные среды использовались, какие аэрозольные рецептуры разрабатывались, были строго засекречены американцами. Без информатора здесь не обошлось. Патрик рассказывал мне, что никто из работавших с ним не подозревал о наличии шпиона в американских лабораториях, исследовавших бактериологическое оружие, но все же он согласился, что факты говорят об обратном.

США позже других приступили к разработке биологического оружия. Великобритания и Канада начали исследовать бактериологические вещества и методы их доставки еще в начале 40-х годов. А президент Рузвельт подписал программу разработки такого оружия только в марте 1943 года, через пятнадцать месяцев после вступления США во Вторую мировую войну. По словам Патрика, американцам ничего не было известно о том, что наша программа была основана еще в 1920-е годы.

Вполне возможно, их это мало интересовало. Американцы всегда довольно скептически относились к биологическому оружию.

В 1941 году, перед нападением японцев на Перл-Харбор, министр обороны Генри Стимсон попросил доктора Фрэнка Джуэтта, тогдашнего президента Американской национальной академии наук, создать рабочую группу по изучению возможности применения бактериологического оружия. Изучив отчет, представленный этой группой, Стимсон не изменил своего мнения о биовооружении: «Биологическое оружие — это грязное дело», — писал он Рузвельту в 1942 году.

Стимсон считал, что преимущества биологического оружия сомнительны, но тем не менее допускал то, что «любые методы, которые дают преимущество при ведении боевых действий, будут, несомненно, использованы». Американцы не относились серьезно к этому виду вооружения, пока их английские и канадские союзники не отметили, что немцы применяли сап против румынской кавалерии уже во время Первой мировой войны. Значит, возможно, они имеют уже различные виды бактериологического оружия. Канадцы приспособили экспериментальную сельскохозяйственную станцию в Саффилде, Альберта, для проведения опытов с сибирской язвой. В южной Англии старый завод по производству химического оружия в Портон-Дауне использовался для тех же самых целей.

Для проведения совместных исследований по биологическим вооружениям с британскими и канадскими коллегами в Америке был создан секретный центр — Служба военных исследований (WRS). Его первым директором стал Джордж У. Мерк, президент крупнейшей американской фармацевтической компании. Под его руководством этот центр скоро стал ведущим в области исследований биологического оружия для сил альянса.

Мерк создал своеобразный «мозговой центр», в котором работали ученые из университетов и частных фирм. Служба военных исследований располагалась на четырех объектах: на участке в восемьсот гектаров в Хорн-Айленде около Паскагула, штат Миссисипи; на полигоне по испытанию химического оружия в Дагвее, в Юте; на двух тысячах пятистах гектарах оружейного комплекса в Терр От, штат Индиана, и на старом полигоне Национальной гвардии в Фредерике, штат Мэриленд.