Анита Мурджани - Моя победа над раком

Однако чем ближе мы становились друг к другу на протяжении последующих недель, тем больше я настораживалась, так как научилась не доверять своим инстинктам. Мы отлично проводили время, я чувствовала невидимую связь между нами, со мной такого не было вот уже много лет. И это пугало меня. Я боялась, ведь он был синдхи. Я не хотела связывать свою жизнь с человеком из индийского мира, по крайней мере, не сейчас… а может быть, и вообще никогда.

Я отдавала себе отчет в том, что брак с индусом подразумевает необходимость стать частью его семьи. Замужество в нашей культуре – это не просто союз двух любящих друг друга людей, это объединение двух семей. Я была не готова еще раз пройти через что-то, о чем я могу сожалеть в будущем.

А вдруг все повторится? Знает ли его семья о моем прошлом? А что, если его родители не примут меня из-за однажды расторгнутой мною помолвки? И как я могу быть уверена, что он не ждет от меня поведения, свойственного абсолютному большинству индийских жен? Я не хотела ни страдать снова сама, ни причинять опять проблемы и делать больно кому-либо другому.

Но Дэнни был терпелив, он был готов ждать столько времени, сколько мне будет нужно для принятия правильного решения, что я очень ценила. Я не могла противостоять своей тяге к нему, я никогда не чувствовала себя настолько любимой и желанной. Мой разум постоянно боролся с сердцем, которое неумолимо одерживало победу.

Когда мы познакомились поближе, то оказалось, что между нами много общего. Он, так же как и я, не ассоциировал себя с индийской культурой, ведь он тоже вырос здесь, в Гонконге, и ходил в британскую школу. Он отказался от многих обычаев и традиций нашей культуры, особенно ему не нравилось традиционное отношение к женщинам и к понятию брака в целом. В наших с ним отношениях он был чрезвычайно чутким и открытым, Дэнни по-настоящему любил меня. Впервые я почувствовала, что могу наконец быть самой собой, что мне не надо вести себя как-то особенно, чтобы завоевать мужчину, что мой любимый не ждет от меня какой-то определенной модели поведения.

У Дэнни было потрясающее чувство юмора, что мне очень в нем нравилось. Он часто смеялся, а его смех был просто заразительным, так что наши свидания проходили очень весело. В умении удачно вставить в разговор фразу ему не было равных. Он был добрым и одновременно сильным и убедительным, и я любила в нем все эти качества.

Однако я не переставала думать о том, что в один прекрасный момент он все-таки поймет, что со мной что-то не так. Я боялась, что вскоре он разочаруется во мне.

Но этот день так никогда и не настал. Денни был упорен и непоколебим в своих чувствах ко мне. Он звонил мне, просто чтобы спросить, как у меня дела, и регулярно присылал в случае какого-нибудь особенного события цветы и подарки. В отличие от большинства других мужчин, ему нравился мой независимый характер. И вместо того чтобы быть напуганным моими увлечениями, мечтами и планами, он находил забавным то, как я увиливала от всех бесчисленных родительских попыток выдать меня замуж. Именно за все эти качества он и полюбил меня. Он проявлял неподдельный интерес ко мне как к личности. То, что он принимал меня такой, какая я есть, было для меня совершенно новым и приятным ощущением.

По окончании университета Дэнни получил диплом коммерсанта. Его отец владел одной компанией, и, как это часто происходит в индийских семьях, Дэнни, будучи единственным сыном и прямым наследником, был обязан продолжить семейное дело.

В то время мне приходилось много путешествовать по работе за пределами Гонконга, равно как и Дэнни, так что я частенько натыкалась на его улыбающуюся физиономию в различных морских портах – он специально планировал свои поездки так, чтобы мы пересекались.

Однажды вечером мы прогуливались с Дэнни по набережной залива Дип-Вотер-Бэй, одному из моих самых любимых пляжей Гонконга, и я между делом спросила его, в курсе ли он моего провалившегося замужества и того, какие слухи ходят обо мне в нашей индийской общине. Мы никогда не говорили об этом, так что я очень боялась его ответа. Я была не уверена, что он сможет правильно воспринять это сообщение, если, конечно, он уже об этом не знал.

«Да, – ответил Дэнни. – Я знал об этом практически со дня нашего знакомства. И я уверен, что благодаря болтливым языкам нашей замечательной общины та версия, которая дошла до меня, была в десятки раз приукрашена несуществующими подробностями!»

«И что ты подумал, когда узнал обо всем этом?» – Мне было ужасно любопытно, что он ответит.

«Ты уверена, что готова узнать правду?» – спросил он, и я заметила зарождающуюся улыбку в уголках его губ.

«Да, пожалуйста, только самую правду, я смогу с этим справиться», – ответила я, готовя себя к самому худшему.

«Ну что же, когда я услышал обо всей этой истории, то первая мысль, которая пришла мне в голову, была: Вот именно на такой женщине я бы и хотел жениться – на женщине, которая знает, чего она хочет от жизни, у которой есть свое собственное мнение!»

Мое лицо расплылось в широкой улыбке, и после этих слов я почувствовала огромное облегчение. «Получается, что тебя не привлекает во мне мое кулинарное мастерство в приготовлении чапати, так?»

«Эй, да ты меня недооцениваешь, радость моя! Я не только умею сам готовить идеальные чапати, но и прекрасно справляюсь с мытьем окон, уборкой ванной комнаты и стиркой!»

В эту секунду моя улыбка переросла в надрывный смех, мы упали на песок и смеялись вместе до слез. Мы смеялись над всем и ни над чем одновременно.

Когда наш смех пошел на убыль, Дэнни внезапно встал на колени, пока я продолжала сидеть на песке, и наши глаза встретились. Он взял в свои руки мою ладонь и сказал: «Анита, с первого дня нашего знакомства мне хотелось задать тебе этот вопрос. Ты выйдешь за меня?»

И в этот самый момент я поняла. Я поняла на все сто процентов, что это именно тот человек, с которым я хочу быть вместе. Я нашла свою вторую половинку.

Семнадцатого марта 1995 года, ровно через два месяца после того, как Дэнни сделал мне предложение, произошло нечто непредсказуемое. Ночью зазвонил телефон, и я перевернулась в кровати, чтобы посмотреть на часы.

Что же такого могло произойти? – спрашивала я себя, взяв в руки трубку. – Сейчас же всего 5:15 утра. Но еще до того, как я ответила по телефону, я уже знала, что произошло нечто ужасное.

«Бета, дорогая, это ты?» – Не успев сказать ни слова, услышала я плачущий голос своей матери на другом конце провода.