Анита Мурджани - Моя победа над раком

Доктор старался как можно мягче преподнести мне пилюлю, когда сообщил: «У вас лимфома, одна из разновидностей рака лимфатической системы». Однако после того, как он сказал «рак», я уже мало что слышала из его монолога. Его голос звучал где-то вдалеке, как будто он говорил со дна водоема. Мои глаза оставались неподвижными, я продолжала смотреть за видом, открывающимся из больничного окна. Там, снаружи, все осталось без изменений: солнце продолжало свой путь, медленно заходя над гаванью за горизонт; небоскребы сияли, освещенные его угасающими янтарно-красными лучами; а люди на улице все так же беззаботно направлялись в бар в предвкушении радости и веселья пятничного вечера. У меня же только что весь мир перевернулся вниз головой.

Сочувственным голосом доктор перечислил все возможные варианты лечения болезни. «Я помогу вам, – заверил он меня, – вне зависимости от того, какое решение вы примете. Но для начала необходимо сделать томографию, чтобы определить, на какой стадии находится заболевание. Я записал вас на утро понедельника. После томографии подойдите ко мне, и мы вместе посмотрим и обсудим ее результаты».

Голос доктора отдавался в моей голове приглушенным гулом, и я пропустила все, что он сказал, мимо ушей. Я с трудом разобрала его слова о том, что мы должны постараться расслабиться и максимально, насколько это вообще возможно, отдохнуть в предстоящие выходные.

Мною и Дэнни овладел ужас. Ни один из нас не был в силах переварить то, что только что произошло. Мы отказывались даже думать об этом. Думать о раке, о возможных вариантах лечения, о моей возможной смерти, в конце концов! Мне хотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко, оставив позади весь остальной мир. Обсудить варианты лечения… Какие, к черту, варианты лечения? Да я даже подумать об этом боюсь. Мой мозг был в смятении. К счастью, доктор сказал, что у нас есть выходные на то, чтобы все хорошенько обдумать. В понедельник я должна буду прийти в больницу на МРТ, а также ввести доктора в курс всех своих текущих болячек.

Хоть я и была где-то далеко, а в моей голове крутилось множество вопросов и соображений, я согласилась в этот вечер на предложение Дэнни поужинать в ресторане и постараться ненадолго забыть о полученных известиях. Так что, когда мы пришли домой, я начала переодеваться в свое любимое кораллово-красное платье. Когда я закончила и стояла наряженная перед зеркалом, мой любимый муж подошел и обнял меня сзади со словами: «Не бойся. Мы справимся».

Итак, тем вечером мы сбежали от всех проблем… По крайней мере, хотя бы на некоторое время.

Мы ужинали под открытым, полным звезд небом в местечке под названием «Эль Сид» – моем любимом ресторане на открытом воздухе, расположенном прямо на берегу бухты Стэнли-Бэй, на южной стороне гонконгского острова. Полная луна освещала все вокруг своим чарующим великолепием, в то время как теплый ночной воздух дрожал от дуновения легкого морского бриза. Мягкие звуки прибоя, доносившиеся с побережья океана, идеально дополняли музыку бродячих мексиканских музыкантов, от стола к столу распевающих свои серенады. Чтобы быть уверенным, что этот вечер станет незабываемым, мы дали музыкантам на чай, и они задержались возле нашего столика, исполнив мою любимую песню. Сангрия [30] лилась рекой, музыканты играли без остановки, и на какой-то момент мы забыли обо всем, что было за пределами нашего столика.

Следующим утром я проснулась в объятиях Дэнни. Было так приятно позабыть обо всем и поуютнее уткнуться в него лицом. Как же мне хотелось, чтобы вчерашний поход к доктору оказался всего лишь дурным сновидением, однако это было не так. Реальность не заставила себя долго ждать, без спросу вторгнувшись в беззащитные владения моего разума. У меня рак, и никуда мне от этого не деться. Не могу же я убежать от своего собственного тела, не правда ли?

Удивительно, в какие изощренные игры порой мы способны играть со своим сознанием. Пока субботнее утро плавно перетекало в обед, я решила, что никто не должен узнать о моем диагнозе. Если все останутся в неведении, то мне не придется ни с кем об этом разговаривать. Как будто бы ничего и не случилось. Если в своем теле от болезни у меня избавиться не получается, то почему бы не попробовать сделать это хотя бы у себя в голове?

«Ты же понимаешь, что мы просто обязаны рассказать обо всем нашим родителям», – сделал Дэнни свое рациональное заявление.

«Да, конечно, но ты только представь, какую они из-за этого поднимут шумиху. Можно мне насладиться хотя бы еще одним днем тишины и спокойствия, прежде чем мы всем об этом расскажем?» – решила я пойти на сделку.

Тем не менее после обеда позвонила мама, чтобы осведомиться, почему я не сообщила ей о результатах биопсии, и Дэнни выложил ей все подчистую. Следующее, что она сделала, так это заказала ближайший рейс до Гонконга. Брат тоже позвонил, сказав, что договорился на работе, чтобы приехать и поддержать меня.

Как же мне хотелось, чтобы они не воспринимали все это настолько серьезно. Я не хотела, чтобы они все драматизировали. Ведь от этого все становилось слишком реалистичным! Их заботливая реакция наконец донесла до моего пытавшегося укрыться в потемках сознания всю настоящую правду. Больше не было никакого смысла от нее прятаться, настало время смириться со своим страшным диагнозом.

В понедельник утром мы с Дэнни снова были в больнице, разговаривая с врачом о возможных способах лечения моей лимфомы. Мне только что сделали МРТ, и доктор с напряжением на лице разглядывал получившиеся снимки.

«У вас стадия 2А», – осторожно произнес он.

«И что это значит?» – поинтересовался Дэнни.

«Это значит, что рак распространился вниз по грудной клетке и подмышечной области, однако пока не вышел за пределы верхней половины тела, – терпеливо объяснял доктор. – Так, а теперь давайте поговорим о том, какие есть варианты. Я бы предложил комбинированное лечение лучевой и химиотерапией».

«Я не буду делать химию!» – решительно заявила я на всю комнату.

«Но, дорогая, у нас нет особого выбора», – с удивлением в голосе произнес Дэнни, и я повернулась к нему, бросив на своего мужа пристальный, полный решимости взгляд.

«Вспомни, что химиотерапия сделала с Сони? А с твоим зятем?» – ответила я.

Мне не хотелось обо всем этом говорить. Я мечтала, чтобы все стало так, как раньше. Я уткнулась лицом в ладони, стараясь прогнать прочь из головы все дурные мысли.

«Ты правда хочешь, чтобы я умерла вот так? – Мой голос дрожал от страха. – Из них будто высасывали жизненные силы, они чахли на глазах, мучаясь от страшной боли. Да я лучше прямо сейчас сдохну, чем позволю подобному случиться со мной».

«Я понимаю, – сказал Дэнни, положив свою ладонь на мою недвижно лежавшую на рабочем столе доктора холодную руку. – Но я не хочу тебя потерять. Что еще мы можем сделать?»