Литагент «АСТ» - Пушкин и 113 женщин поэта. Все любовные связи великого повесы

В высшем свете, т. е. в доме Воронцовых, Ризничей не принимали. Зато все молодые аристократы (Пушкин, Туманский, Собанский и др.) с удовольствием посещали их дом.

Пушкин часто бывал в театре, где Амалия была хозяйкой ложи дирекции, правой от авансцены. Эта ложа, как и находящаяся напротив нее ложа генерал-губернатора, отапливались, они были больше, чем ложи ярусов и лучше отделаны, к тому же имели свои индивидуальные входы с улицы и за кулисы.

На полях черновика поэмы «Евгений Онегин» набросан изящнейший рисунок — молодая женщина в длинном платье, с гордо откинутой головой, садится в карету. Так Пушкин запечатлел отъезд Амалии из театра после спектакля. Сидя в одной из главных лож, Пушкин имел возможность одновременно наблюдать за обеими своими возлюбленными. Но это было позднее. Первоначально, по словам друга Ивана Ризнича П. Е. Сречковича: «Пушкин увивался за Амалией… но взаимностью не пользовался». К тому же его соперниками в этом увлечении были богатый помещик Исидор Собаньский и еще целый ряд влиятельных фигур того времени. По словам Сречковича: «Ризнич внимательно следил за поведением своей жены, заботливо оберегая ее от грехопадения. К ней был приставлен верный слуга, который знал каждый шаг жены своего господина и обо всем доносил ему».

Но даже такие меры безопасности для Пушкина не стали преградой. В беловой рукописи поэмы «Евгений Онегин» в XIV строфе 3-й главы на месте слова «любовницы» первоначально стояло имя «Амалии», но затем оно было тщательно зачеркнуто Пушкиным. С Амалией Ризнич некоторые исследователи связывают также стихотворения: «Как наше сердце своенравно…» и «Ночь» (26 октября 1823 года).

«Страсть к Ризнич, — писал пушкинист П. Е. Щеголев, — оставила глубокий след в сердце Пушкина своей жгучестью и муками ревности».

1 января 1824 года Амалия родила сына, назвав его Александр, пытаясь тем самым убедить замученного ревностью Пушкина, что это его ребенок. Но вскоре младенец умер. А весной у Амалии Ризнич стали проявляться признаки туберкулеза, и врачи настоятельно посоветовали ей срочно сменить климат. Оставив мужа, с которым она уже не поддерживала супружеских отношений, Амалия уехала за границу. В мае 1824 года накануне отъезда Ризнич Пушкин сочинил стихотворение «Veux tu m, aimer?» («Захочешь ли ты меня любить впредь?»).

По дороге в Триест Амалию догнал князь Яблоновский, и они вместе жили некоторое время. В июне 1925 года Амалия Ризнич умерла.

Пушкин узнал о смерти Амалии только летом 1826 года в Михайловском и в порыве нахлынувших воспоминаний написал прощальное стихотворение «Под небом голубым…»

(29 июня 1826 года).

Каролина-Розалия-Текла Адамовна Собаньская (1794–1885) — дочь графа Ржевуского, предводителя дворянства Киевской губернии, ставшего впоследствии сенатором, и Юстины Рдултовской из старинного рода, старшая сестра Эвелины Ганской (второй жены Оноре де Бальзака), жена подольского помещика Иеронима Собаньского.

Каролина рано вышла замуж, родила дочь и развелась с мужем, который был на 30 с лишним лет старше ее, но имел богатый дом и хлебный магазин.

Затем (в 1819 году) она стала любовницей начальника военных поселений в Новороссии графа И. О. Витта, имевшего, несмотря на свою тщедушную внешность, бесчисленное количество любовниц, организатора тайного сыска на юге России. Постепенно он сделал ее своим помощником по сыску и доносам, тайным агентом Третьего Отделения, этакой «Мата Хари XVIII века». Конечно, об этом ее многочисленным поклонникам не было известно.

А в те годы, по воспоминаниям Ф. Ф. Вигеля: «Собаньская была самою красивою из всех живших в Одессе полек… безмерно веселая, любительница изящных искусств, прекрасная пианистка. Она была душой общества, к которому принадлежала… Витт был богат, расточителен и располагал огромными казенными суммами. Собаньская же никакой почти собственности не имела, а наряжалась едва ли не лучше всех и жила чрезвычайно роскошно — следственно, не гнушалась названием наемной наложницы, которое иные ей давали… Она имела черты лица грубые, но какая стройность, что за голос и что за манеры!» Граф М. Д. Бутурлин писал: «Я был представлен красавице г-же Каролине Собаньской… Ее салон привлекал отборное мужское общество. Она была чудесной музыкантшей, прекрасно играла на рояле, пленительно пела, завораживая своих гостей. В ее доме как бы продолжались оперные вечера. В салоне Собаньской Пушкин был в числе удачливых соискателей».

Каролина Собаньская прожила бурную романтическую жизнь. Пушкин впервые познакомился с ней в Кишиневе в доме губернатора И. Я. Бухарина 2 февраля 1821 года. И сразу же в рукописи поэмы «Кавказского пленника» появились ее портреты. Затем он часто посещал ее в Одессе, где у нее был дом-дача с садом, площадью 5 десятин.

П. В. Анненков, еще при жизни Е. К. Воронцовой, отмечал: «Преданья той эпохи упоминают еще о женщине, превосходившей всех других по власти, с которой управляла мыслью и существованием поэта. Пушкин о ней нигде не упоминает, как бы желая сохранить про себя одного тайну этой любви. Она обнаруживается у него только многочисленными профилями прекрасной женской головы, спокойного, благородного, величавого типа, которые идут по всем бумагам из одесского периода его жизни».

22 октября 1823 года Пушкин писал Александру Раевскому о скором приезде в Одессу «мадам С.», и вскоре, на листе бумаги возникает портрет Собаньской — пышноплечьей, лианоподобной, в резком порывистом повороте, с бурей в расширенном миндалевидном глазу — олицетворение прекрасной грозы.

11 ноября того же года в день создания одного из лучших пушкинских стихотворений «Простишь ли мне ревнивые мечты…», поэт был с Каролиной на крестинах сына Воронцовых. Собаньская, опустив пальцы в кропильницу, коснулась лба Пушкина. В рукописи поэта в этот день сделана пометка «крещенье» и нарисован профиль Собаньской.

В апреле — октябре 1828 года, затем в ноябре — декабре 1829 года Пушкин встречался с Собаньской в Петербурге, куда, скорее всего, она была прислана специально. Влечение поэта, который не догадывался об ее двойной жизни, вспыхнуло с новой силой. В 1829 году он нарисовал в альбоме Елизаветы Ушаковой композицию из трех женских лиц: Е. Воронцовой, Е. Семеновой и К. Собаньской.

5 января 1830 года Пушкин записал в альбом Собаньской посвящение «Что в имени тебе моем…». Кстати, это стихотворение, получившее музыкальные интерпретации Алябьева, Титова, Даргомыжского, Римского-Корсакова, Танеева и Шостаковича, до обнаружения альбома Каролины Собаньской в 1934 году в киевском архиве, пушкинисты почти единогласно ошибочно приписывали относящимся к А. А. Олениной.