Том Бауэр - Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Поддерживал недовольных и Рон Деннис, которому «Мерседес» выделил фактически неограниченный бюджет.

— Ты же просто плюёшь на «Договор согласия», — говорил он Мосли.

Президент ФИА попытался успокоить недовольных, однако Деннис и Уильямс заявили, что ему нельзя доверять. «Мы тратим миллионы, а Макс взял и спустил всё в унитаз», — возмущался Деннис

В 2002 году ставки выросли. В «Формулу-1» пришла «Тойота». Крупнейший мировой автопроизводитель выделил солидный бюджет и рассчитывал выиграть чемпионат. На встрече руководства команд в «Хилтоне» возле аэропорта Хитроу англичанина Джона Хауэтта приветствовал лично Экклстоун.

Прошла всего пара минут, и Хауэтт ужаснулся царящему на встрече хаосу. Шести пунктам повестки дня было посвящено в общей сложности две фразы. Экклстоун вёл себя «неконструктивно, хотя и мило». Он постоянно пытался отвлечь внимание собравшихся спорами об издержках и различных операциях. Через два часа Хауэтт вышел с этого бессмысленного собрания в полной уверенности, что «Берни поздоровался, а затем сделал всё, чтобы я чувствовал себя неловко».

К концу года «Тойота» набрала всего два очка, тогда как «Феррари» — 221. Чтобы улучшить результаты, Хауэтт планировал потратить в следующем году 250 миллионов долларов. Бюджет «Феррари» официально вырос до 302 миллионов, хотя кое-кто считал, что в действительности он ещё больше. Экклстоун поражался, почему команды не хотят увеличить число этапов (вполне можно было проводить порядка тридцати гонок каждый год) — и при этом тратят всё больше и требуют больше денег.

Доходы поступали в «Формула-уан менеджмент» из различных источников. Гран-при Канады, Венгрии, Малайзии и Австрии были крупнейшими спортивными событиями в этих странах, и власти там платили до 30 миллионов долларов. Гонка в Мельбурне стоила организаторам 60 миллионов, однако туда съезжалось 440 тысяч зрителей, что покрывало все убытки. ФОМ обеспечивала безукоризненную работу «труппы» все три дня «гастролей» — сюда входила трансляция, кубки, обслуживание зрителей, реклама и собственно гонка — и получала за это около 35 миллионов долларов при средних расходах порядка 19 миллионов (в Европе они были существенно ниже, чем на других континентах).

Основную прибыль «Формуле-1» обеспечивали телевизионные контракты. Гонки транслировались в прямом эфире на 125 стран. «Королевские автогонки» приносили порядка 700 миллионов долларов в год — из них 400 миллионов поступали от телевидения и владельцев трасс. Деньги распределялись между командами по скользящей шкале. Всего они получали 47% доходов от телевидения и ещё порядка 35 миллионов долларов призовых — примерно 23% всей прибыли, если считать «Оллспорт». Большая часть прибыли приходилась на долю Экклстоуна, поскольку основные расходы лежали на устроителях и командах. Он получал 77% всех поступлений, и теоретически три четверти их полагалось бы отдавать трём банкам. Тем не менее Экклстоун — вернее, трастовая компания «Бамбино» — забирал все 500 миллионов с лишним. Неудивительно, что у него образовалось много завистников, которые распространяли, например, такой анекдот: однажды Экклстоун прилетел на очередную гонку, но тут выяснилось, что жена забыла положить ему в чемодан трусы. Вместо того чтобы купить трусы в ближайшем магазине, он отправил за ними в Англию свой «Лирджет». Противники подхватили эту выдумку, которая подчёркивала колоссальное богатство Экклстоуна. Особенно усердствовал Монтеземоло, хотя точных цифр он не знал.

— Берни, мы мало получаем за телеправа, — брюзжал итальянец. — Ты и так очень много заработал. Это слишком большой кусок — у тебя будет несварение желудка.

Экклстоун не реагировал, зная, что легко собьёт с итальянца всю спесь. Он размышлял, как прервать гегемонию «Феррари» и постоянные победы Шумахера.

Прежде всего Экклстоун заботился о привлекательности «шоу». Ему нужно было больше борьбы, больше обгонов и больше пилотов, которые думали бы о зрителях. Желая охватить весь мир, он подписал контракты на постройку автодромов в Бахрейне и Шанхае. На очереди была трасса неподалёку от Стамбула. ФОМ будет получать с них по 30 миллионов с лишним, притом что большая часть расходов ляжет на организаторов гонки.

Отдельно оплачивался вылет шести «Боингов-747» (три с оборудованием для трансляций и ещё три — для команд) за пределы Европы. Экклстоун отрицал, что состоит в доле с конструктором всех новых автодромов Германом Тильке. «За гинеями {24} 24 Гинея — английская золотая монета, которая была в хождении до 1813 года и приравнивалась к 21 шиллингу. «Охотниками за гинеями» называли мошенников, которые незаметно стачивали золото с края монеты и продавали его. не охочусь», — повторял он старую поговорку с Уоррен-стрит.

Проникновение на мировые рынки не могло не радовать команды и спонсоров. Монтеземоло восхищался достижениями Экклстоуна, однако мечтал о большем. Он знал, что иногда глава «Формулы-1» награждает друзей особыми подарками.

В 2002 году Экклстоун в знак дружбы подарил Флавио Бриаторе права на трансляции в Испании, от которых отказались сами испанцы. Бриаторе воспользовался даром сполна: он пригласил в «Рено» (французский концерн к тому моменту купил «Бенеттон» вместе с самим Флавио) испанского пилота Фернандо Алонсо и предоставил своей команде льготные условия размещения рекламных роликов с Алонсо в ходе трансляции Гран-при Испании. Мало того, Экклстоун организовал в помощь своему другу ещё и дополнительную гонку в Валенсии.

С другой стороны, уход команды Алена Проста обрушил рейтинги во Франции (впрочем, Монтеземоло это не интересовало). Канал TF1 выплатил Экклстоуну 13,2 миллиона долларов вместо 25,9 миллиона в прошлом году. Мало того, в декабре 2002 года рухнуло цифровое телевидение. Экклстоун потерял на этом по меньшей мере 50 миллионов фунтов, а также не досчитался 105 миллионов долларов от «Канал-плюс» и Кирша, в связи с чем пришлось уволить двести сотрудников.

— Не понимаю, почему никто не хочет платить сколько просят? — искренне недоумевал Экклстоун. — Поверить не могу, что платное телевидение провалилось. Ума не приложу, как так вышло!

Все эти трудности не волновали Монтеземоло. Он знал одно: после успехов Шумахера телерейтинги в Германии взлетели до небес и «Ай-ти-ви» вела переговоры о пятилетнем контракте до 2010 года на сумму 130 миллионов фунтов. Вся прибыль доставалась Экклстоуну (теоретически ещё и банкам), тогда как команды получали от ФОА по 400 тысяч долларов за участие во всех гонках — и это притом что Экклстоун брал со всех в Европе примерно по 8 миллионов.

По расчётам Монтеземоло, от ГПЧМ «Феррари» могла получить больше денег за телетрансляции, чем от Экклстоуна. Разницу он ощутил в 2002 году, когда у ФОМ не было контракта на этап в Монце. Решающую гонку смотрела четверть итальянских домохозяйств (1,3 миллиона человек), поскольку «Феррари» тогда боролась за титул. Победил Баррикелло, а Шумахер отстал от него всего на четверть секунды. По расчётам Монтеземоло, другие Гран-при привлекут такой же интерес аудитории, и тогда команды просто озолотятся.