Том Бауэр - Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

— От Пола с самого начала одни проблемы, — заявил Экклстоун. — тем не менее мы всегда шли ему навстречу. Увы, но таким, как он, не место в «Формуле-1».

В конце концов Стоддарт уступил, а гонку выиграл Фернандо Алонсо на «рено».

С этой победы начался новый взлёт Флавио Бриаторе, возрождение «Макларена» и закат «Феррари» с Шумахером. За серией побед всегда следует спад — это правило никому так и не удалось опровергнуть.

Экклстоун вернулся в Лондон, куда вскоре приехал Грибковски. Потерпев поражение, Экклстоун не обижался, а всегда снова шёл в бой.

— Передо мной Берни или «Бамбино»? — скептически поинтересовался немец.

Как утверждал Экклстоун, «Бамбино», вопреки декабрьскому вердикту, не имеет к нему никакого отношения. Такой ответ абсолютно ничего не прояснял. Грибковски вежливо сообщил Экклстоуну, что теперь, после всех его увёрток, их дружбе конец.

Немец не желал уступать. В январе 2005 года банки затеяли в Лондоне новую тяжбу с «Бамбино», требуя передать им компанию «Формула-уан администрейшн», а три недели спустя Грибковски опять появился в кабинете Экклстоуна. Он заглянул совсем ненадолго. Обменявшись любезностями с хозяином, немец попрощался, сел в лимузин и поехал в аэропорт. Через десять минут раздался звонок, которого он ждал.

— Что это за бумага? — странным голосом спросил Экклстоун.

— Какая ещё бумага? — жизнерадостно поинтересовался Грибковски, «мерседес» которого катился по шоссе M4 в Хитроу.

— Та, что на моём столе.

— Понятия не имею. — Немец притворился, будто ничего не понимает. — Счастливо.

За прошедшие месяцы общения с Экклстоуном Грибковски усвоил многое, в частности, что враг твоего врага — твой друг. Вольфганг Айзеле служил блестящей иллюстрацией этого принципа. Борьба с Экклстоуном далась Айзеле нелегко. Он мечтал отомстить и встретил Грибковски у себя в Гейдельберге с распростёртыми объятиями. Айзеле рассказал, что в его бумагах имеется один документ, который подтверждает тесную связь Экклстоуна с якобы независимой трастовой компанией «Бамбино».

— Могу я на него взглянуть? — радостно воскликнул Грибковски.

— Сто тысяч евро, — отозвался Айзеле.

Грибковски был в шоке. Платить за такое — это уж совсем за гранью, а с другой стороны, этот листок может вернуть банку почти 2 миллиарда. Ему удалось сбить цену до 20 тысяч. Потом, заехав к Экклстоуну, немец незаметно положил копию письма ему на стол и был таков. Этот документ подтверждал: швейцарский юрист Люк Арган, входящий в правление всех трастовых компаний, тесно связан с семьёй Экклстоунов.

Грибковски точно предвидел реакцию противника. Публикация письма больно ударит по Экклстоуну — ведь тот фактически оказался сотрудником компании «Бамбино». Однако важнее другое: Грибковски показал своему оппоненту, что учится на ошибках и готов обратить любимое оружие врага против него самого.

Одно из любимых высказываний Экклстоуна звучало так: «Никогда не знаешь, чего ты не знаешь». И вот теперь он не знал, на что ещё пойдёт Грибковски, в руках которого оставалась «Формула-уан холдингс». Обе стороны ждали решения суда по второму делу — о компании «Формула-уан администрейшн», а связь между Экклстоуном и «Бамбино» могла сыграть решающую роль.

— Это было бы очень некстати, — признал Экклстоун. — Получается, что я под колпаком у «Бамбино».

23 марта 2005 года, чтобы избежать публикации документа, «Бамбино» и Грибковски пришли к соглашению. Экклстоун в конце концов предоставил большинство в правлении представителям банков.

— Теперь я наконец-то смогу уволить Экклстоуна, — объявил Грибковски.

— Если мне не дадут спокойно работать, то я уйду. Хотят перемен — пожалуйста, — отозвался Экклстоун.

Грибковски добился контроля над компанией, но, как заявил Берни, без его личного руководства эти акции ничего не стоят. «Плевать, кто в правлении и кто владелец. Мне хватит наглости отстаивать свою правоту. Если мне не дадут работать, как хочу, — я просто уйду».

На следующее утро Экклстоун обнаружил, что с его серебристого «мерседеса», изготовленного по спецзаказу, сняли два колеса, которые недавно пришли из Германии. Камеры видеонаблюдения не зафиксировали преступников.

— Это очень некстати, — признался Экклстоун. Нет, он не будет сообщать в полицию. — Я полицейских тут отроду не видел.

Многие звонили с соболезнованиями — в их числе Флавио Бриаторе.

— Колёса-то из Германии привозят, — пожаловался другу Экклстоун.

Экклстоун считал, что в борьбе за власть в «Формуле-1» может положиться на Бриаторе. Этот броский плейбой не мыслил свою жизнь без ярких огней, красивых женщин, яхт и личных самолётов и в 2000 году вновь занял свою привычную нишу в мире «королевских автогонок». Под его руководством «Рено» удалось возродить «Бенеттон» и завоевать для Фернандо Алонсо чемпионский титул в 2005 году. Бриаторе нескромно связывал успехи «Формулы-1» со своей персоной. Он говорил: «Я знаю, чего хотят люди. Все машины одинаковы. Стиль — вот что важно. Никто не подойдёт ко мне в конце сезона и не скажет: ваша подвеска или, положим, трансмиссия — это блеск! Я просто задаю стиль».

Он часто путешествовал вместе с Экклстоуном и лучше других понимал, что шоу держится на его постоянной эквилибристике. «У Берни многому можно научиться, — говорил Бриаторе. — Он очень, очень быстро соображает».

Благодаря «Формуле-1» итальянец разбогател, причём кроме «Рено» у него был ещё необычный источник заработка: Бриаторе выступал агентом собственных пилотов — в частности, Фернандо Алонсо и Нельсона Пике — и брал с их контрактов 20% комиссии. Хорошие гонщики, чьим агентом он не был, в команде не задерживались.

Дерзкие замашки Бриаторе совершенно не тревожили Экклстоуна. За пятьдесят пять лет в автоспорте он повидал всяких персонажей, однако после смерти Колина Чепмена ему очень не хватало в паддоке настоящего друга. Эту пустоту и заполнил Бриаторе, которого журнал «Хэлло» однажды сфотографировал на борту его собственной яхты в стрингах, да ещё и в компании Наоми Кэмпбелл.

Больше в паддоке дружить было не с кем. Мужественный Фрэнк Уильямс был всё ещё жив, но они едва перекидывались парой слов. Рону Деннису наскучило летать по миру на собственном самолёте, и теперь он предавался роскоши, какую мало кто из бывших механиков мог бы себе позволить.

— Всё уже не так, как раньше, — жаловался Экклстоун Ники Лауде на привычных посиделках в моторхоуме Циммермана. — Я скучаю по былым временам.

Чтобы отвлечься, он предложил Циммерману сыграть в нарды. В эту игру он проигрывал редко, хотя многие в паддоке охотно соглашались с ним сразиться.