Иван Кожедуб - Верность Отчизне. Ищущий боя

Вертолет завис в воздухе: теперь я уже свободно удерживал его на нужном расстоянии от земли. Команду подобрали, подожгли бикфордов шнур и улетели. Через пять-шесть минут раздался грохот, и в воздух взлетели ледяные глыбы.

Выполнение таких мирных задач, сознание, что помог населению в трудный час, нам, советским воинам, приносит великое внутреннее удовлетворение.

Да, много событий произошло за эти годы. И одно из самых волнующих для нас, бывших фронтовиков, — всенародное празднование 20-й годовщины со дня победы над фашистами-захватчиками.

Парад на Красной площади, салют Родины в ее честь никогда не изгладятся из памяти. В тот день мы с особой силой почувствовали великое единение народа и армии.

Страна узнала новые имена героев Отечественной войны, десятки тысяч воинов получили ордена и медали за подвиги в борьбе с гитлеризмом.

Сколько незабываемых трогательных встреч было у каждого из нас в те дни! За много лет разлуки я увиделся с ветеранами нашего полка (бывшего 240-го, которым в 1943 году командовал Игнатий Солдатенко); с Героями Советского Союза Василием Мухиным — он теперь в запасе, ведет общественную работу; с Игорем Середой — теперь литератором, и многими, многими другими.

Вспоминали боевых друзей, и героическое прошлое оживало перед глазами.

В эти дни собрались летчики бывшей 2-й воздушной армии, которой командовал в годы войны С. А. Красовский, ныне маршал авиации. В составе этой армии в 1943 году воевали и мы, летчики полка Солдатенко. Много бывалых летчиков собралось на торжество. И снова встречи, воспоминания, и снова звучали имена боевых друзей, отдавших жизнь в боях за Родину…

Хочется упомянуть еще об одном памятном юбилее. Это было в конце марта 1965 года. Краснознаменная Военно-Воздушная академия праздновала свое двадцатипятилетие. На вечере я встретил много замечательных летчиков и среди них дважды Героя Советского Союза В. И. Попкова, тоже окончившего Чугуевское авиаучилище. Встретился и с космонавтами, совершившими в марте исторический полет на «Восходе-2»: с адъюнктом академии Павлом Беляевым и Алексеем Леоновым. Приятно было нам с Виталием Попковым пожать руку еще одному славному воспитаннику бывшего Чугуевского (ныне Высшего Военного Харьковского) авиаучилища, первому человеку, вышедшему из космического корабля во Вселенную.

В годы войны летчики-истребители, окончившие Чугуевское училище, доказывали в воздухе преимущество нашей техники, наших морально-боевых и физических качеств. Теперь его воспитанники доказывают это в мирных полетах и в мирном освоении космоса.

Приятно было еще и еще раз почувствовать преемственность поколений. И еще раз повторить: авиация — колыбель космонавтики!

Иногда я захожу поприветствовать свой старый боевой самолет «ЛА-7» за номером 27. Теперь он мирный музейный экспонат.

Однажды мне непреодолимо захотелось посидеть в его кабине. По всем правилам с левой стороны берусь за борт, становлюсь на крыло. Как положено, перед посадкой осматриваю кабину. Какая же она маленькая по сравнению с кабиной современного самолета!

Оружия на моем «Лавочкине» уже нет, да и ручка с гашеткой другая. Только рычаги перезарядки пушек напоминают, что это боевой истребитель. Бронестекло стало изменять свой цвет, помутнело, а было таким прозрачным…

И вот я сижу в знакомой кабине. И кажется мне она теперь бедной в оборудовании — ведь в современном сверхзвуковом самолете великое множество приборов, кнопок, рычагов. А двадцать с лишним лет назад, когда мы вели бои с гитлеровцами, наши «Лавочкины», как и «Яковлевы», были самыми современными истребителями и, кстати сказать, превосходили хваленую немецкую авиацию. Мой старый «Лавочкин» по тем временам развивал огромные скорости, поднимался на большие высоты. Обстановка иногда заставляла превышать расчетные данные, и мой испытанный самолет отлично выдерживал все превышения. Например, случалось, в погоне за противником я развивал скорость свыше 700 километров в час, что превышало расчетную на несколько десятков километров.

Устарел мой «Лавочкин», но по-прежнему он мне дорог и мил.

Передо мной архивный документ: штатно-должностной список 240-го истребительного авиаполка от марта 1943 года. С душевным волнением смотрю я на сухой перечень фамилий моих бывших однополчан. О каждом, начиная от моториста и кончая командиром, можно написать не одну книгу. Я же в своей книге даже упомянуть не мог о многих — в основном рассказывал о летчиках эскадрильи, в которой служил, о тех, с кем чаще летал.

Где же они, мои боевые друзья из обоих полков? Многие отдали свои жизни в боях за свободу и независимость Родины, многие ушли на заслуженный отдых, но и в запасе продолжают работать в разных отраслях народного хозяйства. Так, Герой Советского Союза полковник в запасе Алексей Амелин работает диспетчером во Внуковском аэропорту; мой бывший боевой помощник на земле Виктор Иванов — на одном из заводов в Запорожье.

В строю, на ответственной должности в ВВС, находится дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации Кирилл Евстигнеев, тоже окончивший две академии. Герой Советского Союза генерал-майор авиации Александр Куманичкин ведет педагогическую работу. Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Павел Чупиков занимает руководящую должность в рядах Советской Армии. Свой богатый боевой и жизненный опыт они умело передают товарищам.

Многие мои фронтовые друзья несут службу в рядах Вооруженных Сил, обучая нашу молодую смену. Эстафету мы передаем в надежные руки: наше сердце спокойно.

В строю по-прежнему нахожусь и я. Начал я свой летный путь больше четверти века назад, поднявшись на «У-2» с аэроклубовского аэродрома. И с того дня моя жизнь навсегда связана с авиацией. Без неба я жить не могу. Продолжаю совершенствовать свое летное мастерство на современных отечественных самолетах, мечтаю о том, что, может быть, мне доведется поднять мирный летательный аппарат в космические дали. И, как все советские воины, по первому приказу Родины готов встать на ее защиту.

В апреле 1945 года, после того, как, по ошибке атакованный над Берлином американскими истребителями «Мустанг», Иван Кожедуб сбил два из них (подробнее об этом читайте в предисловии), — комкор Савицкий, отсмотрев пленки ФКП, запечатлевшие «момент сбития», усмехнулся и сказал: « Это в счет будущей войны» [12] Е.Я. Савицкий вообще относился к боевой мощи авиации союзников без всякого пиетета, что, по всей вероятности, нравилось и высшему генералитету, и В.И. Сталину, мнением которого Евгений Яковлевич тогда особенно дорожил, – однако впоследствии, уже в ходе Корейской войны, это презрение к противнику, на словах и на деле демонстрируемое Савицким, сыграет недобрую роль. .