Дэвид Гланц - Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

«Служба вещевого снабжения» // ВОВ, 654–655.

Там же. Спущенные в июне 1941 года инструкции НКО учреждали новую систему снабжения, тянущуюся из «центра» (НКО и промышленных органов) через фронт, армию и дивизию (бригаду) до полка, роты и отдельного солдата. Эти инструкции обозначали приоритеты в распределении вещевого довольствия.

Там же. См. также: А. Хрулев, «Становление стратегического тыла в Великой Отечественной войне» // ВИЖ, № 6 (июнь 1961): 66–67. Например А. И. Микоян стал отвечать за топливное, продовольственное и вещевое снабжение, секретарь ВКП(б) А. А. Андреев — за железнодорожный транспорт, начальник Госплана Н. А. Вознесенский — за производство и поставки боеприпасов, а многие другие партийные вожди — за мобилизацию иных участков народного хозяйства.

Полный текст этого приказа НКО за номером 0257 см. в: Золотарев. НКО. 1941,41–45. См. также: Хрулев, «Становление стратегического тыла», 68–69. Генерал-майоры М. В. Захаров и П. А. Ермолин были заместителями Хрулева, а генерал-майор интендантской службы П. В. Уткин — начальником штаба Хрулева, с генерал-майором М. П. Миловским и генерал-лейтенантом интендантской службы П. И. Драчевым в качестве его заместителей.

Высоцкий. Тыл Советской Армии, 114.

Кроме того, УСГ организовало сеть полевых лабораторий для обеспечения контроля за качеством горючего, особенно используемого авиацией, представители УСГ также надзирали за обширной системой предприятий по производству горючего в тыловых районах страны.

«Военно-медицинская служба» // ВОВ, 152. Действующим фронтам не хватало 40,1 % требующихся им госпиталей, 48,8 % автомобильных санитарных рот и 44,8 % эвакуационных пунктов, которые полагалось иметь по мобилизационному плану Генштаба в военное время. Хотя СУ начало в середине июля 1941 года развернули сеть госпиталей, число койко-мест в них так и не смогло удовлетворить быстро растущие потребности армии. С целью разрешить эти катастрофические трудности с медицинской помощью ГКО 7 июля приказал мобилизовать дополнительные эвакогоспитали. Вместимость этих госпиталей достигала к 1 октября 1941 года миллиона койко-мест и потом постоянно росла. Однако крайне низкое качество медицинской помощи в Красной Армии явно внесло свой вклад в ее необычайно высокий процент потерь в 1941–1942 годах [289]. Хотя НКО до начала 1942 года так и не смог создать эффективную структуру медицинской помощи, в последующие годы войны эта новая система заметно улучшилась.

ГВСУ управляло санитарными службами в действующих фронтах Красной Армии через подчиненные ему фронтовые военно-санитарные управления. Наиболее важными войсковыми медицинскими организациями являлись фронтовые, местные и полевые эвакопункты (ФЭП, МЭП и ПЭН). У каждого эвакопункта имелся свой приданный ему госпиталь и силы военно-санитарного транспорта, в которые входили автомобильные санитарные роты, мобильные санитарные отряды, военно-санитарные эшелоны и санитарные авиачасти. Кроме того, во фронтах имелись и другие медицинские учреждения, в том числе фронтовые санитарные склады и другое санитарное имущество, а также противоэпидемические организации — медицинские лаборатории, подвижные полевые госпиталя для лечения инфекционных заболеваний, противоэпидемические санитарные отряды, банно-дезинфекционные роты и санитарные контрольно-пропускные пункты.

С учреждением в 1942 году системы медицинской помощи фронтовые эвакопункты (ФЭП), состоявшие из фронтовых эвакуационных госпиталей и подвижных полевых госпиталей, развернули так называемые передовые госпитали, которые напрямую координировали свою работу с армейскими госпитальными базами. Вместе эта сложная сеть из ФЭП, МЭП и ПЭП, равно как и связанных с ними госпиталей, образовывала госпитальную базу фронта (ГБФ), которая отвечала за медицинскую помощь длительностью до 90 дней. Те из больных и раненых, которым требовалось более длительное лечение, эвакуировались в тыловые госпитали. Вместимость фронтовых госпитальных баз между 1941 и 1943 годами резко возросла. Например, накануне Московского контрнаступления (5 декабря 1941 года) у Западного и Калининского фронтов имелось соответственно 75 000 и 26 000 госпитальных коек, накануне Сталинградского контрнаступления у Сталинградского фронта имелось 62 000 госпитальных коек, в то время как Западный фронт перед началом в августе 1943 года Смоленской операции располагал 157 750 койко-местами. По советским данным, санитарная служба возвращала в строй 72 процента раненых и 90 процентов больных.

Ниже фронтового уровня медицинскую помощь в армиях обеспечивали санитарные отделы. Санитарный отдел каждой армии управлял полевыми эвакопунктами с приданными им госпиталями, отдельными санитарными ротами, санитарными складами и противоэпидемическими группами, которые все вместе образовывали госпитальную базу армии (ГБА). ГБА обычно поддерживала свою вместимость на уровне 5–6 тысяч койко-мест. Медицинская служба на уровне дивизии обычно состояла из дивизионного врача, который командовал военносанитарным батальоном дивизии, старших полковых врачей и санитарных работников (санитаров) в подразделениях. На полковом уровне старший полковой врач руководил санитарной ротой, а также санитарными взводами в составе батальонов и отделениями — в составе рот. Санитарные подразделения ротного и батальонного уровня в танковых и артиллерийских полках были несколько меньше своих эквивалентов в стрелковых полках.

На более низком уровне санитарные роты состояли из полковых санитарных пунктов, которые отвечали за первый этап лечения и своевременную эвакуацию раненых во время боя, а также ведали гигиеническими и противоэпидемическими мерами. На уровне батальона санитарный взвод под командованием помощника врача (фельдшера) оказывал срочную медицинскую помощь раненым или больным солдатам, а потом отправлял их на дальнейшее лечение в полковые санитарные пункты. Санитарные отделения во главе с санинструкторами выполняли аналогичные задачи на уровне роты.

Качество и возможности военных госпиталей Красной Армии к 1942 году тоже повысились. В начале войны армии имели подвижные полевые госпитали единого образца. Однако их персонал и качество лечения сильно различались, а в условиях подвижных боевых действий многие из них были потеряны. К концу 1942 года разгромленные или брошенные госпитали были заменены новыми, а Главное санитарное управление начало формировать новые виды специализированных лечебных заведений — в том числе терапевтические и хирургические подвижные полевые госпитали, способные справиться со все возрастающем числом раненых и искалеченных солдат. Кроме того, появились новые госпитали для лечения легкораненых, которые позволяли добиться ускоренного возвращения в строй солдат без длительного пребывания во фронтовых и армейских госпитальных базах. Кроме всего прочего, это также подчеркивало, что Красная Армия начала испытывать нехватку живой силы. См.: В. И. Селиванов и Н. А. Вишневский, «Организация медицинского обеспечения войск в контрнаступлении под Москвой» // ВИЖ, № 1 (январь 1991): 47–49; Dmitriy Loza, ed. Fighting for the Soviet Motherland: Recollections from the Eastern Front, trans. James F. Gebhardt (Lincoln: University of Nebraska Press, 1998), 189–203.